О проекте Размещение рекламы Карта портала КорзинаКорзина Распечатать
Новости

Борьба за будущее России: история и современность

Добавлено: 08.08.2017


АНТОН БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ

В последнее время набирает популярность тема, связанная с концептуальным видением мира и государства как его неотъемлемой части. Ярким подтверждением этой тенденции является обширная терминология, которая успешно встраиваются в общественно-политический диалог. Такие понятия, как «глобальный проект», «образ будущего», «большая игра» и т.д. легко можно встретить как в сугубо академических, так и в ненаучных источниках.

Сorrige praeteritum, praesens rege, cerne futurum

Римская поговорка

В последнее время набирает популярность тема, связанная с концептуальным видением мира и государства как его неотъемлемой части. Ярким подтверждением этой тенденции является обширная терминология, которая успешно встраиваются в общественно-политический диалог. Такие понятия, как «глобальный проект», «образ будущего», «большая игра» и т.д. легко можно встретить как в сугубо академических, так и в ненаучных источниках.

В связи с этим некоторые задаются вопросами. А не оторваны ли подобные рассуждения от реальной жизни? Не являются ли они попытками уйти от насущных проблем в сферу бесплотного теоретизирования? У поборников либеральных взглядов и вовсе появляются опасения, что, дескать, такие рассуждения косвенно направлены на воскрешение идеологии и предание ей официального характера, как это было в СССР.

Разрешая эти проблемы, обратимся к недавней истории собственной страны и определим, пригодны ли вышеозначенные понятиядля объяснения ее хода и ключевых моментов. Пусть практика послужит главным критерием истиныв этом деле.

Для начала сделаем два предварительных замечания.

Во-первых, семантически понятия «глобальный проект», «образ будущего», «большая игра» отсылают нас к стратегическим измерениям государственного развития, которые основаны на общенаправляющих идеях и связаны удаленной перспективой.

Во-вторых, названые понятия имеют выраженную телеологическую составляющую, то есть содержат в себе цель высокого порядка, соединяющуюидеальные состояния различных сторон общественной жизни. Этим объясняется, что в большинстве случаев данная цель приобретает сакральный характер, приближаясь к сугубо религиозным представлениям о мироустройстве.

Насколько эти постулаты применимы к Советскому государству, которое, как известно, дистанцировалось от религии, заменив ее диалектическим материализмом? Актуальны ли они для современной России?

Ниже попытаемся сформулировать ответ, суммировав главные исторические впечатления от ушедшего ХХ столетия.

Итак, событиям 1917 г. было суждено круто изменить судьбу России. Бурное политическое брожение, в конце концов, закончилось Великой Октябрьской социалистической революцией, которая привела к власти РКП (б). Цели, которые вышивали большевики во главе с В.И. Лениным, потребовали кардинальных реформ. Их проведение превратило Россию в государство пролетарского типа, которое до того момента не знала мировая история.

За короткий промежуток времени советское правительство сумело превратить СССР из аграрной страны в промышленную державу. Данная трансформация сопровождалась активным партийным строительством, развитием социальной инфраструктуры, внедрением всеобщего образования, стимулированием научных разработок, масштабной милитаризацией. Накопленный потенциал позволил СССР выйти победителем по итогам Второй мировой войны, распространить свое влияние на сопредельные государства, создать социалистический блок в Центральной и Восточной Европе.

Сделаем допущение, что столь впечатляющие достижения на первых порах были обеспечены не только материальным переустройством окружающего мира, но и определенной концепцией (= проектом, образом будущего), которая в тех конкретно-исторических условиях оказалось успешной и в сжатые сроки смогла мобилизовать население.

Вне всяких сомнений, такой концепцией для молодого Советского государства на первых порах стала мировая революция, которая должна была идти до тех пор, «пока все более или менее имущие классы не будут устранены от господства, пока пролетариат не завоюет государственной власти».

Несмотря на «атеистическую прививку», идея непрерывной революции имела немало общего со своим идеологическим оппонентом – религией в лице православного христианства. Прежде всего, речь идет о соотношении между проблемой и способом ее разрешения: и в том, и в другом случае преображение мира связывалось с активными действиями человека, с реализацией основных постулатов учения в обыденной жизни. Ключевое расхождение проявлялось на более глубоком уровне: в отличие от религии, способ достижения цели заключался не в продвижении духа, а в переустройстве материи. Эти идеи научно обосновывались доктрине марксизма, которая на протяжении всего существования СССР выступала философской основой его социально-экономического и общественно-политического устройства.

Дополнительно мировая революция скрывала в себе «мессианское ядро». Она предполагала распространение «верного» учения среди народов мира. Для этого требовалось «наладить экспорт» протестного движения, затем направить его против основ капитализма и сокрушить их. Этот образ особого исторического предназначения хорошо сочетался с имперским духом Российского государства. Он проявлялся в желании объединить собой многие народы и привить им истинную веру православия. Этот вектор не исключался тем, что в Российской империи существовали неправославные конфессии. В условиях религиозного разнообразия до 1917 г. государство, тем не менее, оставалось христианоцентричным.

Поэтому пролетарская революция 1917 г. не случайно вызывала живой отклик, ибо ее основы удачно накладывались на уже сформированное представление народа о самом себе и своей роли в мировой истории. Большевики освободили естественное стремление людей к преобразованию мира, котороев конце XIX – начале XX вв. насилу сдерживало романовское правительство. Большевики развязали руки и предложили хорошо узнаваемый план, заменив в нем конечную цель. Так на смену Царствию Божьему пришло коммунистическое общество. Несмотря на то, что данные концепции различались сущностно, и та, и другая предлагали план кардинального преображения мира, содержали цели высокого порядка и обращались к одним и тем же глубинным устремления человека. Победа пролетарской революции, в конечном счете, была обусловлена тем, что концепция большевиков сочетались с четким и понятным планом ее реализации, в который были вовлечены широкие слои населения – крестьянство и пролетариат. Именно это предопределило ее привлекательность и итоговую историческую успешность.

Таким образом, приход большевиков к власти основывался не на манипуляции населении и заигрывании с политическим силами различного толка, а на полноценной концепции развития России. Данная концепция содержала в себе как телеологическую компоненту (коммунизм как цель), так и стратегическую программу государственного развития (установление власти пролетариата в целях развертывания широкого наступления на оплот капитализма в Европе и других частях света).

Удержав власть после Гражданской войны, большевистское правительство уже в начале 1920-х гг. приступает к реализации своих замыслов. Оно не ограничивается проведением социально-экономических реформ в одной только РСФСР. Переустройство напрямую затрагивает окраины бывшей Российской империи, которые в 1922 г. входят в состав СССР. Расширив плацдарм, большевики предпринимают попытку перенести борьбу с капитализмом на территорию Европы. В целях захвата стратегической инициативы они активно продвигают Коминтерн, 1919 – 1921 гг. вступают в войну с Польшей. Однако провал военного наступления на Варшаву, поражение революционных выступлений в Европе (прежде всего, в Германии), международная изоляция СССР и истощение внутренних ресурсов вынудило большевиков сменить тактику и отказаться от столь агрессивной внешней политики. Приход к власти И.В. Сталина и разворот СССР в сторону построения социализма в отдельно взятой стране предопределили свертывание проекта мировой революции. Советское руководство концентрируется на собственном государстве, осознавая неизбежность военного столкновения с фашизмом и западным капиталом, которые за ним стоял. Не удивительно, что в 1943 г. принимается решение о роспуске Коминтерна. Это событие стало юридическим оформлением стратегического курса СССР с 1929 г.

Сопоставляя общественно-политическую обстановку в СССР сразу после Октября 1917 г. и в период сталинского правления, можно констатировать корректировку исходной концепции. Если первые революционеры полагали, что захват власти пролетарскими силами в одной капиталистической стране вызовет цепную реакцию, а именно череду антиправительственны выступлений в других капиталистических странах, то советское руководство более позднего этапа понимало всю нереалистичность такого сценария. Трезвая оценка международной ситуации обусловила отказ от «экспорта» революционного движения и обращение сил на модернизацию уже завоеванного плацдарма. То есть произошло сужение пространственно-географических рамок проекта: глобальный масштаб уступает место масштабу локальному. И.В. Сталин не отказывается от коммунистических идеалов, вместе с тем полагает, что их реализацию можно провести компактно в пределах СССР без одновременного распространения среди народов мира2.

Безусловно, построение социализма в отдельно взятой стране является менее высокой целью, чем мировая революция и мировой коммунизм как конечный результат. Однако отпадение «мессианского ядра», снижение творческого потенциала сразу не повлияло на жизнеспособность всей концепции. Советское правительство, несмотря на жесткость проводимого курса, в целом, пользовалось доверием и поддержкой народа.

Как думается, это было вызвано несколькими факторами. Во-первых, построением промышленности и технологичного сельского хозяйства, что потребовало от людей значительного напряжения и самоотдачи. Во-вторых, личностью И.В. Сталина, который из рядового партийного деятеля стремительно вырос до Отца народов. В-третьих, Великой Отечественной войной и сопряженной с ней защитой Родины. То есть внутренние силы людей были вовремя перенаправлены в конструктивное русло, а тяготы собственного положения выступили в качестве стимула к достижению поставленных целей. Самое главное, такие цели не просто декларировались, они реально достигались, притом «большевистскими темпами». Это объясняет успешность СССР в период 1929 – 1953 гг., веру населения в правильность выбранного пути. Отсюда вытекает морально-этическое оправдание жестких методов, апробированных во внутренней политике: решение амбициозных задач требовало жертв и наталкивалось на вражеское сопротивление, которое следовало сокрушить.

Таким образом, к 1953 г. СССР был страной, на которой было опробовано два варианта единой по существу концепции. Первый – мировая революция (ассоциируется с первыми руководителя Советского государства – В.И. Лениным и Л.Д. Троцким), второй – построение социализма в отдельно взятой стране (ассоциируется с И.В. Сталиным). Корректировка изначальных планов, а также смерть И.В. Сталина закономерно поставила советскую правящую верхушку перед важным выбором: продолжить ли прежний курс либо предложить собственную повестку дня.

Разрешить эту проблему выпало Н.С. Хрущеву. Желая откреститься от специфических методов управления, практиковавшихся не без его участия в 1930 – 1950 гг., последний выступил с резкой критикой И.В. Сталина. На ХХ Съезде КПСС культ личности советского вождя был развенчан, а массовые репрессии подвергнуты суровому осуждению. Понятно, что подобная позиция одновременно предполагала очередную трансформацию всей концепции развития страны: ставя под сомнение заслуги И.В. Сталина, нельзя было расставлять приоритеты, как это делал И.В. Сталин. Противное означало бы политическую несостоятельность Н.С. Хрущева. Он это отлично понимал и принялся искать альтернативы.

Особая историческая обстановка начала 1950-х гг., а также личность Н.С. Хрущева серьезно ограничили творческие возможности, стоящие перед руководством СССР, и вынудили его обратиться к политическому наследию В.И. Ленина. На практике это проявилось, главным образом, в ослаблении командно-административной системы, массовой реабилитации политических заключенных. Международная активность СССР в этот период ограничилась подписанием Декларации о независимости Австрии, локальным обострением отношений с США, свертыванием компании по дискредитации Югославии. Заметным событием стало проведение в 1957 г. VI Международного фестиваля молодежи и студентов в г. Москве.

Точнее говоря, возврату к идее мировой революции не произошло. Н.С. Хрущев лишь продекларировал свою приверженность исходным принципам пролетарской революции, но даже не приступил к их реализации. Фактически СССР при Н.С. Хрущеве заточен на сохранение ранее занятых позиций. Сфера влияния государства не только не расширяется, но и сужается за счет отказа от военно-политического присутствия в Австрии. После смерти И.В. Сталина с подачи Л.П. Берии даже рассматривается вопрос о сдаче ГДР в обмен на получение выгодных кредитов. Тогда эта инициатива не получила своего дальнейшего развития. Система управления страной глубоких изменений не претерпела: в своей основе она остается прежней, смягчаются лишь ее проявления того, как она функционирует. Снижение градуса остроты связано не столько с новым курсом советского руководства, сколько с изменением внутриполитической обстановки, общественными ожиданиями, связанными с отказом от сталинских методов насаждения социализма.

По итогам правления Н.С. Хрущева СССР начинает терять стратегическую инициативу. Теперь это государство не вершит историю, а скорее, подстраивается под ее естественное течение. Долгосрочные планы по существу не меняются: они также завязаны на построении социализма (в последующем коммунизма) на локальном плацдарме. Сплоченность капиталистических государств, их воинственный настрой против СССР не оставляет возможностей для глобального распространения советского общественного строя. Но теперь, в новых условиях, прежняя концепция развития страны сильно теряет в своей привлекательности. Больше не работают факторы, связанные с выживанием советского народа; не существует личности сталинского масштаба. А это означает, что потеря «мессианского ядра» Октября 1917 г. становится крайне чувствительной. Возникают риски идеологической эрозии страны. Осознание этого обстоятельства придет к советскому руководству на новом витке исторического развития.

С именем Л.И. Брежнева связан период 1964 – 1982 гг.: по меркам существования СССР целая эпоха. Образно она именуется «Застоем» – именно так Советское государство ответило на вызовы, вставшие перед ним на более раннем этапе. При Л.И. Брежневе происходит откат к И.В. Сталину: на идеологическом поле это означало его реабилитацию с одновременным разоблачением хрущевского волюнтаризма. На деле такая политика привела к консервации общественно-политической жизни, незначительному ужесточению административно-командной системы, отказу от реформ и нововведений, увеличению доли сырьевого сектора в экономике.

Так, с 1964 г. вводится в строй нефтепровод «Дружба» для поставки углеводородов в страны Европы, после событий 1968 г. в Чехословакии руководством СССР сворачивается программа реформ А.Н. Косыгина, в 1977 г. принимается Конституция СССР, закрепившая руководящую роль КПСС. Несмотря на успехи в освоении космоса, перевооружение армии, начало строительства БАМ-а, СССР постепенно сползает в экономический кризис, который заключается в невозможности получить прибыль от вложений в имеющиеся фонды. Международная обстановка примечательна так называемой «политикой разрядки» (подписанием договоров ОСВ 1 и ОСВ 2 с США), вводом в 1979 г. советского контингента в Афганистан. Но, как представляется, наиболее важным событием в контексте обсуждаемой темы стало подписание СССР заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе в 1975 г. Фактически этот документ не только закреплял политические и территориальные итоги Второй мировой войны, предусматривал согласование мер по укреплению военного сотрудничества, на и возлагал на социалистические страны обязательства по соблюдению прав человека и основных свобод

То есть, если раньше в борьбе за первенство советское руководство хотя бы шло на локальное столкновение со странами Запада, то теперь откровенно договаривается с ними о разделе сфер влияния и, более того, соглашается имплантировать в свою идеологическую сферу чужеродный элемент в виде прав человека. На деле это означало полный отказ от мировой революции и прогрессивной роли социализма, возвращение в идее об ограниченном развитии этого общественного строя, только в гораздо менее выгодной редакции. Иными словами, СССР отказался от первооснов исходной концепции, разменял ее на мелочные политические уступки капиталистических стран. Последствия не заставили себя долго ждать.

Справедливо отметить, что при Н.С. Хрущеве Советское государство начало утрачивать стратегическую инициативу, то при Л.И. Брежневе окончательного ее утратило. Разница в условиях жизни между СССР и странами Запада становится все более заметной. Высокий уровень образования советских граждан, стабильная жизнь и появившаяся свобода не оставляет официальной идеологии шансов на успех. В отсутствие возвышенных мотивов Октября 1917 г. в руках правящей верхушки увещевания о строительстве коммунизма становятся тривиальной манипуляцией населения, затхлой пропагандой, в которой нет ни одного живого слова. Закономерно, прежде всего, у той же самой верхушки, возникают вопросы: зачем было проходить через трудности начала и середины века, если со странами Запада все равно можно договориться? зачем сохранять социализм, если куда проще от него отказаться и построить общество, как за рубежом?

Потеряв моральное превосходство над Западом, утратив исторические ориентиры, СССР в годы перестройки начинает стремительно расползаться по всему периметру. Поражает, если так можно выразиться, психологическая обреченность Советского государства, полнейшее безволие его элиты. Так, в экономические отношения внедряются элементы капитализма, в политической сфере начинается дискредитация КПСС, в идеологической области предпринимается настоящий поход против И.В. Сталина и силового блока государственного механизма. «Новое мышление» обернулось заключительным этапом контрреволюции, а вектор «ускорения» был направлен не на модернизацию существовавшего строя, а на оставление занятых позиций и полную капитуляцию перед идеологическим противником. Падение Берлинской стены, роспуск Организации Варшавского договора, развал СССР – это закономерный итог правления М.С. Горбачева. Впрочем, едва ли только он несет ответственность за произошедшие события.

Приведенный синопсис позволяет сделать ряд важных обобщений:

Α. Мощь Советского государства хронологически соотносятся с динамикой его концепции. Стремительное укрупнение СССР проникнуто мечтой о мировой пролетарской революции. Стабилизация на завоеванном плацдарме – построением социализма в отдельно взятой стране. Борьба за занятые рубежи обусловлена консервацией общественно-политической жизни и мирным сосуществованием с идеологическим противником. Отступление и распад – отходом от принципов социализма и внедрением в общественный строй материальных и идеологических элементов, присущих капитализму;

Β. Если в начале пути основополагающие идеи носят возвышенный характер и обладают достаточным творческим потенциалом, то на исходе они полностью утрачивают такие свойства. Это происходит в несколько этапов: 1) ограничение сферы применения; 2) падение градуса остроты при реализации; 3) смешение с обыденностью; 4) нисхождение до уровня неоригинальной пропаганды; 5) дискредитация и массовое отторжение.

Каждый новый исторический этап знаменует постепенное снижение «сакральной планки», к которой стремилось Советское государство. Исходно это мировое преобразование, в середине – собственная трансформация, в конце – отказ от своей уникальности и переход под влияние Западных стран;

Γ. Очевидно, что советское руководство после 1953 г. не распознало экзистенциальной угрозы, идущей от идеологической сниженности государственной концепции. Вместо того чтобы проявить творческую самостоятельность, изменить и дополнить основополагающие идеи, на которых держался СССР, оно все время уклоняется от ответственных шагов, в лучшем случае лишь малоудачно копирует стратегические решения В.И. Ленина и И.В. Сталина и, в конце концов, попадая в тупик;

Δ. Это говорит о том, что концепция развития государства не является косным образованием. От каждого руководителя, от каждого поколения она требует индивидуального подхода, привнесения нового исторического опыта, готовности быть ответственным за судьбу своей страны. Но главное, в чем она нуждается, – так это в приподнятости над повседневной жизнью;

Ε. В целом, динамика концепции СССР ярко демонстрирует, насколько опасна утрата стратегических ориентиров. Даже сильное государство, далеко продвинутое в технологическом плане, не может преодолеть такой потери и через некоторое время сталкивается с угрозой собственной деградации;

Z. Это доказывает, что продвижение страны одновременно происходит на разнопорядковых уровнях бытия. Материальное не существует и не может существовать изолированно от концептуального и наоборот. Конечный успех зависит не от остроты механистической обусловленности, а от интеграции приложенных усилий, качества их взаимного дополнения.

Так и хочется сделать предположение, что поддержание концепции государства на достаточно высоком уровне, ее своевременная и толковая модернизация вполне могли бы предотвратить кризис и последующий распад СССР. Но так как история не знает сослагательного наклонения, опыт ХХ в. чрезвычайно важен для современности и тех вызовов, что она порождает.

В настоящее время в России концепции государственного развития не имеется. Масштабные, коренные реформы, которые проводились в 90-е гг. ХХ в., не оставили камня на камне от советской системы основополагающих идей и ориентиров. Социально-экономическое и общественно-политическое итоги, с которыми оказалась страна на рубеже тысячелетия, дают полное право утверждать, что задачами реформаторов выступало не создание новой основы российской государственности, а слом советского наследия. В результате Россия утратила чувство перспективы, в очередной раз оказалась в историческом тупике. Несмотря на множественные уступки, отказ от национальных интересов, восприятие европейского и американского образа жизни, Россия не только не сдала частью Западного мира, но и превратилась в его глазах в изгоя, который вызывает тревогу и всеобщее презрение.

Кризис 90-х гг. ХХ в., который таил в себе угрозу дезинтеграции России и вообщеполномасштабной катастрофы, к настоящему времени, к счастью, миновал. Россия осталась в границах 1991 г., смогла восстановить систему государственного управления, возродила армию, отошла на шаг от демографической пропасти. Соответственно, фактор элементарного выживания, который в условиях потери стратегических ориентиров служил для страны едва ли не единственной скрепой, больше не является актуальным. Ему срочно требуется замена. Народное самосознание, опираясь на исторический опыт реализации проектов грандиозного размаха, как никогда нуждается в мобилизации, выработке курса конструктивного развития страны. Промедление в этом вопросе чревато застоем общественно-политической жизни, полной утратой инициативы и апатией, которая постигла СССР на исходе своего существования.

По этой причине крайне недальновидными представляются те предложения, которые не связывают будущее России с выработкой идейных первооснов. Дескать, многие развитые страны не занимаются такого рода проблемами, вместо этого сконцентрированы на улучшении материальных условий жизни населения. Конечно, сравнение России, например, с Данией, Швецией или Нидерландами в отдельных случаях очень даже полезно. Однако в том, что касается концепции государства, эти страны не имеют ничего общего между собой! Никогда в истории наши европейские соседи по-настоящему не решали судьбу мироустройства, не интегрировали в себе множество народов, не выступали культурным мостом цивилизаций. Поэтому Россия, свободная от концепции своего развития, – это России, не выходящая за рамки Московского княжества, отказавшаяся от своих корней. Едва ли большинство народа хотело бы такой судьбы.

В заключение надо отметить, что сегодня наша страна как никогда нуждается в общеобъединяющей концепции (= проекте, образе будущего), которая должна прийти на смену либерализму. Существо такой концепции должно соотноситься не «институциональными реформами» или «таргетированием инфляции», а с культурно-историческими особенностями России, ее хозяйственной и религиозно-этнической уникальностью. В общем, наша Родина испытывает потребность в зрительно отчетливом представлении своего будущего и достойных задачах, на которые не жаль сил и средств.

Хочется верить, что в скором времени место парадной демагогии займет конкретный план раскрутки страны. Он придаст будничному осмысленность и привяжет его к возвышенной, быть может, даже сакральной цели. В этом деле важно не разменяться на мелочные приобретения, не смешать с обыденностью пространственно-временные ориентиры. Как показывает история, такие ориентиры должны находиться от нас на значительной дистанции: именно она по-настоящему «подстегивает» человека, придает ему душевные и физические силы. Когда «дистанция» укорачивается, тут же затухает и живительный запал, который двигает нас вперед. Об этом следует помнить, чтобы выйти из идейно-духовного кризиса, который постиг нашу страну.

 

06 августа 2017 г.

1 Исправляй прошлое, руководи настоящим, предусматривай будущее

2 Данный вывод сделан на основе общепринятых оценок в отечественной историографии, к которым концепция В. Суворова (Резуна) не относится.






© 2005-2019 Интернет-каталог товаров и услуг StroyIP.ru

Екатеринбург
Первомайская, 104
Индекс: 620049

Ваши замечания и предложения направляйте на почту
stroyip@stroyip.ru
Телефон: +7 (343) 383-45-72
Факс: +7 (343) 383-45-72

Информация о проекте
Размещение рекламы