О достоинстве и самоуважении

Михаил Хазин

У каждого эксперта есть критерии, которые для него особенно значимы в части определения тех или иных тенденций. Я, например, еще очень много лет назад обнаружил, что как только начинается какое-то реальное ухудшение экономической ситуации, но еще до того, как оно становится общепризнанным, значительно возрастает количество критики лично меня и всех наших теорий в целом. Выглядит это подчас совершенно феерично, поскольку авторы этих «критических» текстов с историей вопроса явно не знакомы и поэтому зачастую озвучивают мысли, которые уже давно не просто обсуждены, но и просто опровергнуты жизнью.

Пример тому, недавно скончавшийся Сергей Журавлев. Будучи сравнительно неплохим экономистом (в 97-98 годах он был советником Черномырдина по экономике), он тем не менее совершенно не понимал теорию денежного обращения, но при этом регулярно критиковал меня в своем блоге. Когда же я попытался с ним подискутировать, он в какой-то момент радостно мне сказал, что все выданные банковской системой в кредит деньги получены этими самыми банками от граждан в виде депозитов. Я несколько окосел, поскольку феномен кредитной мультипликации денег мне казался явлением общеизвестным, и дальше продолжать дискуссии стало бессмысленно. Человек явно не очень понимал суть одного из базовых явлений современной экономики, а заниматься его просвещением в мои планы не входило совершенно.

Аналогичные истории происходят регулярно. Люди, которые всю жизнь возятся с некоторыми абстрактными моделями, не ими, кстати, придуманными, и не пытающиеся разобраться в базовых экономических феноменах (в частности, откуда берется в экономике спрос и/или как получить прибыль), регулярно пытаются предъявить мне претензии в том, что я чего-то принципиально важного в экономике не понимаю.

Я, конечно, могу сослаться, что два года проработал начальником Департамента кредитной политики Министерства экономики, курировал банковскую и финансовую политику вообще (помимо всего прочего), а затем отвечал за соответствующую сферу еще и в Администрации Президента. Но всё это не так принципиально, как то, что мне приходилось разбирать всю модель стимулирования спроса и развития, которая началась в 1913 году, причем обсуждать ее с такими зубрами темы, как Виктор Владимирович Геращенко, Парамонова, Хандруев и Андрей Козлов. Причем неоднократно. И на их фоне все критики выглядят крайне бледно и не убедительно.

Вопрос. Почему же они тогда лезут со своей "школой" на страницы нашей сети? А дело в том, что за этим, товарищи, есть чрезвычайно глубокий и весьма важный феномен.
Дело в том, что любой эксперт неминуемо входит в некоторую большую группу (условно ее можно назвать «школой», по аналогии с наукой), которая, в свою очередь, встроена в еще более широкую систему, которая эту «школу» обеспечивает финансированием. Оно может быть государственным (и тогда «школа» должна удовлетворять соответствующих чиновников и/или элитные группы) или частным, но суть от этого не меняется. Так вот, подавляющий объем финансирования таких экспертных школ в последние пару десятилетий в нашей стране носил чисто либеральный характер.

Отметим, что сами эксперты могут и не быть специалистами широкого профиля. Но они твердо знают, что другие эксперты их «школ» могут закрыть все «дырки» в их знаниях и пониманиях в той сфере знаний, за которую они отвечают. То есть — сами они могут что-то и не знать, но это не есть предмет тревоги и волнений. Но вот в условиях кризисов, экономические и финансовые эксперты начинают нервничать. Прежде всего потому что это ставит под угрозу источники финансирования.

Поскольку получить ответы на те вопросы, которые интересуют потенциальных заказчиков в рамках либеральных «школ» не получается, отдельные ее представители начинают либо искать их самостоятельно, либо пытаются дискредитировать представителей альтернативных школ, которые, в их понимании, являются конкурентами за финансовые ресурсы. Отметим, что эти люди в тех вопросах, в которых они пытаются разобраться, являются дилетантами, поскольку никогда ими не занимались, они были прерогативой других представителей их школ. Но те, кто считались профессионалами как-то отстранились от проблемы, следовательно, приходится брать их работу на себя.

И вот тут начинается самое смешное. Мне, человеку который занимается вопросами денежного обращения более 25 лет, начинают рассказывать байки из учебников по «экономикс» люди, которые этой темой специально никгда не занимались. Да, они что-то там понимают в каких-то макро- или микро-моделях, да, они читали учебники, но они совершенно не знают, где и какие натяжки в этих учебниках, как реальность далеко от них ушла и насколько неадекватна современная мэйнстримовская экономическая теория с точки зрения описания кризисных процессов. Они этим не занимались и не понимают, что одной из причин, по которой их коллеги, которые как раз «в теме», ушли от дискуссии является то, что они-то отлично понимают, что с аргументацией у них плохо. На сегодня во всяком случае.

Я не очень люблю участвовать в таких дискуссиях, поскольку для того, чтобы они стали содержательными, для начала нужно выбить из этих людей мантры из учебников. Это сложно, поскольку они ссылаются на авторитеты, а доказывать, что факты этим авторитетам противоречат работа длинная и скучная. В конце концов, я про это 15 лет пишу, – прочтите мои базовые тексты, потом поговорим. Вместо этого, мне предлагают привести мою аргументацию в соответствии с учебниками, про которые я точно знаю, что они врут, а мои контрагенты этого не знают и не понимают. И что с ними делать?

А остановиться они не могут, поскольку вопросы перед их «школами» возникают все чаще и чаще. Они же в тщетных попытках от этих вопросов отбиться, даже не задаются вопросом, почему их более продвинутые коллеги обо всем этом молчат. А ведь озаботиться следовало бы...