На повестке дня уничтожение не одной России, а человеческой цивилизации

БИЗНЕС Online

«БИЗНЕС Online» приглашает на встречу с известным экономистом в рамках проекта «Антикризисный клуб «БИЗНЕС Online» в Набережных Челнах

Кто может войти в новое российское правительство и чего следует ожидать бизнесу в поствыборной РФ, нашим читателям расскажет директор Института проблем глобализации Михаил Делягин, который был советником двух премьер-министров страны и знает, как устроена российская власть изнутри. С его выступления в апреле возобновит свою работу антикризисный клуб «БИЗНЕС Online» — на сей раз встреча пройдет в Челнах.

«ВСЕ, ЧТО МЫ ХОТИМ, — НОРМАЛЬНО И ЧЕСТНО ЖИТЬ В НОРМАЛЬНОЙ И ЧЕСТНОЙ СТРАНЕ»

«Самая главная интрига двух ближайших месяцев состоит в том, кто станет премьер-министром обновленного российского правительства, а значит, и возможным преемником Владимира Путина, — считает известный экономист и политик Михаил Делягин. Но кто будет этим человеком? Кого после инаугурации Путина покажут в эфире центральных телеканалов как второго человека в стране, кому будет почтительно аплодировать Дума и с кем свяжет свои надежды вся большая страна? Вряд ли им станет нынешний глава кабмина Дмитрий Медведев, хотя он, по мнению Делягина, «абсолютно уникальный человек: ему дали подержать власть, и он ее вернул» (подразумевается первый и единственный президентский срок Дмитрия Анатольевича в 2008–2012 годах — прим. ред.). Тем не менее рейтинг Медведева сегодня в таком же плачевном состоянии, как и «реальные доходы населения, которые падают все то время, что Медведев находился на посту премьер-министра», замечает экономист. Поэтому судьба старого «тандема», сложившегося еще в нулевые годы, по всей видимости, решена, и решена не в пользу любителя «домиков для уточек» и фигуранта самого громкого расследования Навального.

Медведевские позиции в федеральной элите пошатнулись даже не после скандального фильма «Он вам не Димон» (ленты такого калибра можно снять, наверное, практически о каждом обладателе увесистого чиновничьего портфеля), а после неоднозначной истории с «майскими указами» Путина. С одной стороны, правительство вроде бы рапортует об их выполнении, с другой — мало кто этому верит, включая, пожалуй, и самого заказчика указов, Владимира Владимировича. Между тем именно предложенные Путиным в 2012 году социальные меры позволили обитателям Кремля вынырнуть из водоворота, в который Болотная площадь затягивала власть и страну. И что же? «Майские указы саботируются либеральным правительством Медведева и Центральным банком с особым цинизмом, — говорит Делягин. — Классическим был год, когда неиспользуемые средства на счетах федерального бюджета увеличились на полтора триллиона, и в том же самом году правительство Медведева заявило, что не справилось с исполнением майских указов потому, что на это нужен триллион рублей, а у него этого триллиона нет».

Как считает экономист, существовала целая технология, позволявшая осуществлять саботаж. «На региональные власти повесили обязанности, но не дали им денег, — свидетельствует Михаил Геннадьевич. — Соответственно, они были вынуждены выкручиваться как могли. Если были свои деньги, они направляли их на социальные нужды, а если нет, попадали в кредитную кабалу к коммерческим банкам. В этом году Минфин спохватился, и самые ужасные регионы перешли под внешнее финансовое управление».

Разумеется, претензии Делягина адресованы не только Медведеву и качеству выполнения майских указов. Его спор с так называемыми «сислибами» (системными либералами) — глубже и фундаментальнее лежащих на поверхности фамилий и инфоповодов. Директор Института проблем глобализации, основанного им самим еще на исходе ельцинского времени, известен в России как один из самых давних и последовательных критиков так называемого отечественного либерализма. Это сейчас слово «либерал» является практически ругательным, а участники всевозможных ток-шоу обмениваются им, как пощечинами, чтобы побольнее уязвить друг друга. Когда же Делягин впервые вступил в полемику с «прогрессивными либеральными ценностями», это слово гордо реяло над страной как символ перемен и надежд и нужно было обладать определенным мужеством, чтобы бросить вызов всесильным гайдаровским реформаторам, прочно засевшим в Кремле. Однако экономист убежден, что «трибунал над либеральными реформаторами неизбежен», потому что «последствия либеральных реформ в России страшнее последствий нашествия Гитлера».

Впрочем, будет трибунал или не будет — это дело завтрашнего дня, а пока «все, что мы хотим, — это нормально и честно жить в нормальной и честной стране, — считает Михаил Геннадьевич, добавляя: «Земля наша велика и разрушена (парафраз знаменитых слов из „Повести временных лет“: „Земля наша велика и обильна“ — прим. ред.). Нам нужно строить на ней нормальную достойную жизнь».

«ИНАЧЕ НАС РАЗОРВУТ НА КУСКИ. НИКТО И НЕ ВСПОМНИТ, ЧТО МЫ КОГДА-ТО СУЩЕСТВОВАЛИ»

Известно, что Делягин сам прошел через искушение либерализмом, как и многие из тех, на чьих глазах когда-то рассыпался в глиняную пыль колосс Советского Союза. В ноябре 1987 года, когда страна была еще жива, студент экономического факультета МГУ Михаил Делягин собирал в университете подписи в поддержку опального Бориса Ельцина, а уже в 1990 году в возрасте 22 лет был введен в окружение будущего первого президента РФ своим научным руководителем Игорем Нитом, по совместительству — экономическим советником Бориса Николаевича. С этого времени начинается кремлевская карьера Делягина: вначале он входит в группу экспертов при председателе Верховного Совета РСФСР, затем работает главным аналитиком в аналитическом центре при уже избранном в порыве всенародной эйфории Ельцине.

«В 1990 году я был пламенным демократом и либералом, — вспоминал впоследствии сам Делягин. — Я считал Соединенные Штаты тем же, чем в 1945 году народы Восточной Европы считали советскую Красную Армию — Великим Освободителем. Как бы то ни было, жители Восточной Европы вскоре поняли, что у Красной Армии были свои собственные планы. Вскоре я понял, что то же самое происходит и с ельцинской бюрократией, поддерживаемой США. Будучи инсайдером, я раньше, чем большинство россиян, понял, что интересы этой группы диаметрально противоположны интересам большинства населения. После этого я делал все, что мог, чтобы воспрепятствовать их политике».

Впрочем, в роли «инсайдера» Михаил Геннадьевич проработал достаточно долго — практически все девяностые годы и начало XXI века. В 1997 году он дважды сменил кресло советника у двух совсем не однозначных людей той эпохи — министра внутренних дел Анатолия Куликова(который в октябрьские дни 1993 приказал спецназу «Витязь» открыть огонь по ополченцам Макашова, пытавшимся взять под контроль Останкинскую телебашню, а впоследствии отличился в первой чеченской кампании) и тогдашнего первого вице-премьера Бориса Немцова. От Немцова молодой политик перешел к двум другим зампредам правительства РФ — Юрию Маслюкову и Николаю Аксененко, какое-то время консультировал Евгения Примакова, а в период «раннего Путина», вплоть до августа 2003 года, состоял в качестве советника у премьер-министра Михаила Касьянова. Однако уже в этот период возникает знаменитый делягинский Институт проблем глобализации , который, вместо того чтобы стать очередным рупором американского доминирования, постепенно превращается в своего рода яркую антиглобалистскую организацию.

Начинается отторжение Делягина от своих вчерашних коллег, которое приводит его в ряды народно-патриотического союза «Родина» (впоследствии — партии). Здесь его окружают совсем другие люди — Дмитрий Рогозин, Сергей Глазьев, Сергей Бабурин, Василий Шестаков и пр. Сам Михаил Геннадьевич становится ни много ни мало председателем идеологического комитета «Родины» и автором нашумевшей книги «Россия после Путина», которую он выпускает по итогам первого путинского срока на посту президента РФ. Сегодня заголовок этой брошюры звучит несколько наивно: ведь путинская Россия находилась в самом начале своего становления и судить о ее отличительных чертах было еще преждевременно. Однако тогда Владимир Владимирович, видимо, представлялся Делягину практически неотличимым от своего окружения, доставшегося в наследство от ушедшего на покой Ельцина. «Сделанный мной анализ политики Путина доказывает, что она неизбежно ведет Россию к усиливающемуся системному кризису, который перерастет в революцию», — предрекал в 2005 году экономист. Критиковал он и «симфонию властей», которая выстраивалась в отношениях Кремля и русской православной церкви. «Режим пытается вернуть историю примерно на 600 лет назад, стремясь использовать РПЦ для объединения страны, — констатировал Делягин. — Присоединение церкви к государственному аппарату будет смертельным ударом для РПЦ, кроме того, это является антимусульманской политикой, вызывающей враждебность приверженцев ислама — второй по величине религии в России». Революция, которую пророчил директор Института проблем глобализации, могла окраситься, по его мнению, в оранжево-зеленые цвета. «У нее будет две составляющие: демократия и ислам, — объяснял Делягин. — В результате ислам получит власть на федеральном уровне».

Позднее экономист, если судить по его выступлениям, все-таки изменит свое отношение к Путину. Рубежным моментом — не только в плане личного отношения к главе государства, но и в контексте проведения границы между «наследником Ельцина» и «национальным лидером» станет для Делягина валдайская речь Путина в сентябре 2013 года. «Эта речь разделила его президентство пополам, — считает Михаил Геннадьевич. — Не будь этой речи, очень может быть, что не было бы майдана на Украине и Запад не приводил бы нацистов к власти в Киеве. В этой речи Путин сказал вещи, для нас очевидные и не вызывающие сомнений, никто даже не понял, что это было. Он сказал, что мы не допустим гомосексуального развращения детей точно так же, как мы не допускаем развращения детей сексуального, пусть они до 18 лет доживут, а потом сами решают, кто они — голубые, розовые или полосатые. А до этого мы их развращать не дадим. Это казалось абсолютно нормальным, но для Запада это была декларация абсолютной ценностной несовместимости, потому что современные технологии достигли такой мощи, что человека можно менять, трансформировать, его можно перекодировать. А в условиях глобального кризиса новый рынок — абсолютная ценность, нет ничего выше этого для бизнеса. Поэтому правительство, не очень сознавая, оказалось перед выбором — зарабатывать больше денег, трансформируя себя, превращаясь во что-то другое, или же зарабатывать меньше денег, оставаясь людьми».

Таким образом, в 2013 году Путин вместе со всей Россией сделал выбор в пользу того, чтобы «оставаться людьми». Но не была достигнута другая цель — «создать новую Российскую цивилизацию». «Все экспансионистские цивилизации — китайская, исламская, западная — нацеливаются на Россию, — утверждает Делягин. — Мы должны сохранять равновесие между этими тремя гигантами. Иначе они разорвут нас на куски. Никто и не вспомнит, что мы когда-то существовали. Если мы сохраним равновесие, то мы сможем развиться и пережить остальных».

ЛИБЕРАЛЬНЫЙ РАЙ, ИЛИ КАК РУССКИЕ РАСПЯЛИ ХРИСТА И УКРАЛИ У ЗАПАДА ЕГО ДЕНЬГИ

Угрозе, исходящей от экспансионистского западного проекта, Делягин уделяет особое внимание. Это прежде всего дегуманизация, угроза глобального расчеловечивания. Данной теме Михаил Геннадьевич посвятил не только львиную часть своих статей и публичных выступлений, но и вышедшую весной прошлого года книгу-антиутопию «Праздничный ад свободы».

В своем «фэнтезийном» романе Делягин изображает «либеральный рай», где окончательно победила тоталитарная секта либералов-фундаменталистов и глобальных спекулянтов. Само слово «русские» здесь запрещено и является ругательством. Осколки разорванной в клочья религии приспособлены под злобу дня и сводятся к тому, что каждый правильно воспитанный гражданин западного «рая» верит, что это русские распяли Христа, украли у Запада его деньги и воровским образом спрятали в отдаленных оффшорах. Господствующим слоем общества является ЛГБТ-мафия, которая не терпит никакой критики и даже косых взглядов, и реагирует на всех оппонентов, действительных и мнимых, очень агрессивно. Самым захватывающим зрелищем этого нового и, по всей видимости, последнего Рима (ведь извращенцы не размножаются) считается балет «Ритм демократии», где в экстазе лирического танца сходятся правозащитница Людмила Алексеева и «кто-то похожий на Машу Гайдар», в то время как на заднем фоне восторженно скачут народные массы под кричалку «Мутин — пуй!»

«На повестке дня вопрос: или самоуничтожение человечества в силу подчинения беспощадным внешним требованиям, или наш прогресс и выход на невероятный, не предсказуемый ныне уровень – через сопротивление неприемлемому, в какие бы одежды радикальной новизны оно ни рядилось, — объяснял в одном из интервью Делягин. — Альтернатива — уничтожение, и отнюдь не одной лишь России, но человеческой цивилизации как таковой».

До настоящего времени Русскому миру везло: несмотря на изгибы нашей истории, отечественной культуре удалось сохранить в себе «самые дефицитные качества современного человечества: творчество, склонность к технологиям, гуманизм и мессианство». В этом — залог того, что «праздничный ад свободы» так и останется невоплощенной мечтой либеральных фундаменталистов. Однако, «чтобы сохранить себя, надо от обороны переходить в наступление, создавая глобальные структуры, которые будут опираться на традиционные ценности так же, как глобальные спекулянты опирались на ценности либерализма, — пишет Делягин. — Расчеловечивание в соответствии с потребностями информационных технологий не является ни социальным прогрессом, ни объективной неизбежностью. Точно так же сохранение человеческих качеств, пусть даже и сокращающее емкость рынков, не является обреченной на провал попыткой цепляться за отжившее прошлое».

В качестве доказательства того, что дегуманизации надо активно сопротивляться, экономист проводит аналогию между нынешним временем и эпохой Ледникового периода, когда «подчинившиеся изменению внешних условий человеческие племена либо вымерзли, либо откочевали в теплые края, где и прожили с весьма умеренным прогрессом вплоть до прихода колонизаторов. И лишь оставшиеся, не подчинившиеся неблагоприятным условиям, а сопротивлявшиеся им, ценой чудовищных усилий и жертв (абсолютно бессмысленных с точки зрения рукопожатных общечеловеков, перенесись они в ту реальность) научились добывать и сохранять огонь, охотиться на животных и одеваться в их шкуры, — и дали тем самым начало современной цивилизации». Отличие лишь в том, что «первобытный человек жил в „первой“, естественной природе, — замечает Делягин. — Человек индустриальной эпохи — во „второй“, технологической, образованной транспортной и энергетической инфраструктурой, а мы во многом живем уже в „третьей“ природе — в ментальной инфраструктуре, созданной социальными сетями и технологиями формирования сознания».

Современный Запад пошел по пути непротивления: он предпочел сладко заснуть под либеральные мантры своей элиты, открыв нараспашку двери для «новых гуннов» — «принципиально не интегрируемых „беженцев“». «Подчинение объективным требованиям и расчеловечивание означает не созидание новой цивилизации, а лишь уничтожение старой под благовидными предлогами прогресса и прибыли», — резюмирует Делягин.

«ЧТОБЫ ОКАЗАТЬСЯ В ПОЛОЖЕНИИ СЕВЕРНОЙ КОРЕИ, В РОССИИ ДОЛЖНО БЫТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВО, КОТОРОЕ СЛУЖИТ СВОЕМУ НАРОДУ»

В свете вышесказанного давление на Россию в ближайшее время будет только нарастать, однако добиться полной изоляции страны по образцу Северной Кореи вряд ли удастся, полагает директор Института проблем глобализации. «Чтобы оказаться в положении Северной Кореи, в России как минимум должно быть правительство, которое действительно служит своему народу, — объясняет он. — Хорошо ли, плохо ли, варварски ли, но служит. Вот господин Шувалов владел раньше замком в Австрии и квартирами в Лондоне, а теперь он их арендует. Все тактично умалчивают, у кого именно он их арендует, боюсь, что сам у себя же. Так вот, в правительстве Кореи такие ситуации невозможны в принципе. Не потому, что санкции, а потому, что таких людей там ближе тюрьмы не пускают».

Одновременно санкции могут выйти на новый этап. «Скажем, будет запрещено вкладывать деньги в государственные ценные бумаги России, — предполагает Делягин. — Это означает для страны потерю нескольких миллиардов долларов. Могут быть заморожены наши международные резервы в Штатах, а это порядка 100 миллиардов долларов, около четверти всех наших запасов. Это само по себе вызовет девальвацию рубля. Если такое произойдет, то юридически будет означать, что США вышли на финальную позицию в деле подготовки госпереворота, потому что эту тяжелую артиллерию без попытки смены власти применять не имеет смысла».

Об угрозе госпереворота в России Делягин говорил не единожды. После публикации в январе «кремлевского списка» экономист заявил, что американцы тем самым дают понять, что «Рим предателям не платит». «Люди честно работали против России в интересах наших западных конкурентов, — рассудил Михаил Геннадьевич. — Результаты кураторов не устраивают. Оказалось, что тихим саботажем русских не взять. Решили перевести противостояние в активную фазу». Она может выразиться как в дворцовом перевороте (но его способны предотвратить спецслужбы), так и в цветной революции. Но «для этого нужно максимально катализировать общественное недовольство». Этой цели служат недавнее унижение России на Олимпиаде-2018, а также возможные провокации на будущем чемпионате мира по футболу.

Однако ЧМ-2018 вряд ли может претендовать на роль национальной идеи. Заботиться нам надо не об этом, а о преодолении пропасти между властью и народом и о выстраивании единой политической нации. «Мы должны быть объединены не только территорией, историей, великой культурой, центральным телевидением и рублем, — говорит Делягин. — Нас может объединить только общая цель и общие методы ее достижения. Эта цель проста — построение ответственного государства, которое созидало бы великую и независимую страну. Это не сказка и не галлюцинация, это было у нас всего лишь поколение назад».