Сдача Донбасса –страшная сказка для неискушенных сердец

Андрей Бабицкий

Предстоящая встреча Владимира Путина со своим американским коллегой вновь пробудила к жизни длящийся уже более 4 лет спор о том, как мыслит себе Донбасс глава российского государства

Суть этой бесплодной, но горячечной дискуссии сводится к вопросу о том, как и когда президент России что называется «сольет» Донбасс. Сторонники теории «слива» не имеют дурного обыкновения сомневаться в том, что две народные республики в геополитическом обращении обладают статусом разменной монеты, которую рано или поздно Кремль выложит на прилавок, чтобы погасить какие-то свои долги.

Предстоящая встреча руководителей Америки и России, естественно, в воспаленном мозгу тоскующих скептиков видится локацией (какой по счету?) «большой сделки», во время которой и произойдет окончательная передача мятежных и бывших некогда украинскими земель под чуждый и враждебный контроль. Или не произойдет, но начало торгу будет положено с тем, чтобы завершить его в обозримой перспективе сдачей республик то ли Киеву, то ли Вашингтону, то ли Брюсселю, а вероятнее всего, всем им вместе взятым. Взамен же Москва получит или признание Крыма, или отмену санкций, или какие-то еще неведомые бонусы.

Нам бы хотелось слегка успокоить полных горечи и негодования пессимистов, вернув им хотя бы тень надежды на лучшее будущее. Дело в том, что геополитическая конструкция, сложившаяся в мире в постсоветский период, в принципе не предполагает сдачи или «слива» сепаратистских образований, отсоединившихся от бывших союзных республик. Еще в 1959 году в США был принят «Закон о порабощенных народах», который стал доктринальной платформой американской политики, направленной на развал СССР. Суть стратегии необычайно проста – Вашингтон начал оказывать всемерную поддержку националистическим силам и движениям в расчете на то, что они, набрав силу, смогут растащить советскую империю на куски.

Эта стратегия себя полностью оправдала, но уход Страны Советов с исторической арены не привел к окончанию противостояния. Новая Россия, в 2000-ные годы начавшая возвращать себе утраченный во время правления Бориса Ельцина суверенитет, стала восприниматься как наследница уничтоженной коммунистической державы. В ней вновь увидели угрозу тому мировому порядку, который Америка, видевшая себя единоличным хозяином планеты, насаждала на подведомственной территории различными военными и политическими инструментами.

Стратегию сдерживания России попытались списать с того самого закона 1959 года. Запад начал активно поддерживать центробежные силы на российских окраинах. На первых порах это казалось очень эффективной политикой. Националисты, этносепаратисты и регионалы разных сортов в российских республиках и областях стали одни за другими принимать декларации о суверенитете. Дальше всех на этой дистанции продвинулись Татарстан и Чечня. Но в начале 2000-х ситуация стала меняться. Владимир Путин сумел восстановить управляемость страны и жесткими действиями по обузданию чеченских террористов продемонстрировал готовность бороться с развалом России самым кардинальным образом. Центробежный тренд стал постепенно сходить на нет, и сегодня о тех временах уже фактически ничто не напоминает.

Вашингтону пришлось в очередной раз менять свои подходы. Новая концепция предполагала создание пояса враждебных государства на российских границах. Они должны были своими бесконечными претензиями и разнообразными ограничительными мерами способствовать политической и экономической изоляции России. Надо сказать, что переписанная стратегия казалась поначалу весьма успешной. "Прибалтийские тигры", Молдова, Грузия, Украина стали теми площадками, на которых антироссийская тема была развернута в полную силу. Однако параллельно выяснилось, что глубинный русский мир вовсе не намерен сдавать позиции и готов истаивать себя даже на перекодированных во вражеские территориях. Русскоязычная община Прибалтики, сепаратистские образования в бывших союзных республиках стали каркасом этой глубинной культуры, у которой есть свое государство – Россия – и она должна отстаивать и его, и собственные интересы, существуя за пределами государственных границ.

Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия, Донбасс являются теми российскими форпостами, которые в очень значительной степени нейтрализуют силу и возможности враждебного пояса государств, сформированного западными усилиями. Эти образования являются не просто российскими союзниками, они стали его передовыми отрядами в тылу врага, создав фронт сопротивления в приграничной зоне. Это, конечно, очень схематичная картина, не передающая всех нюансов борьбы, которая ведется уже более двух десятков лет, и в ней для удобства процессы, развивавшиеся еще в ельцинскую эпоху маркированы, как относящиеся к путинской, но в целом она дает представление о природе геополитического конфликта между Россией и Западом.

О чем бы ни договаривались между собой Дональд Трамп и Владимир Путин, никакого «слива» не будет поскольку его не может быть в принципе. Сдача Донбасса будет означать капитуляцию России на одном из самых важных (если не самом важном) участков глобального исторического противостояния, если хотите в терминах Сэмюеля Хантингтона - конфликта цивилизаций. Собственно, никакого обременения Донбассом нет. Его поддержка – это объективно необходимый для России шаг, поскольку сказано Наполеоном Бонапартом: «Народ, который не желает кормить собственную армию, будет кормить чужую».