Дети орлиного племени

Сергей Белкин

Космический контекст Русской Мечты

Авторский цикл Александра Проханова «В поисках Русской Мечты», состоящий из телевизионных фильмов, учительных, проповеднических выступлений и ярких, вдохновляющих публикаций, — не только страница творчества маститого писателя, мыслителя и общественного деятеля, но и в высшей степени прагматичная, актуальная политическая задача.

Но чтобы разглядеть её в том эмоционально-образном вихре, в который нас вовлекает метафорический, поэтический язык автора, нужна специальным образом настроенная оптика, «опредмечивание» калейдоскопа смыслов. Нужно «разъять алгеброй гармонию» — и дисгармонию, аще таковая почувствуется.

Конструирование неживых изделий: машин, компьютеров, самолётов, — происходит на базе и в рамках логики «да/нет», опирается на числа, оперирует точными параметрами. И это — правильно. Конструирование «живых изделий»: государств, социальных групп и «команд», политических партий и движений, а также их инструментария (идеологий, религий, принципов, целей и т.п.), — не может обойтись без выхода в пространство метафор, эмоций, психологии и философии.

Потому что в живых объектах отношения между составляющими их сущностями важнее, нежели эти сущности, а сами сущности — люди, например, — действуют не по правилам логики и не в режиме цифрового автомата, но подчиняются эмоциям, приходящим как изнутри самих себя, так и «наведённым» извне. Поэтому столь важны сказки, стихи, музыка, картины, религии и всё то, во что превращаются наши фантазии, ожидания, сомнения, желания и неприятия, любовь и ненависть.

Александр Проханов призывает «вернуть народу мечту», или, как он говорит со свойственной писателю образностью: «Надо раскупорить мечту». Это действительно очень важно и сверхактуально. Полагаю, что на призыв »надо раскупорить мечту» следует ответить предложением конкретных действий, технологией «раскупорки». Чтобы сделать это, надо раскрыть смыслы используемых понятий и их взаимосвязи с современной реальностью.

Это непростая и во многом исследовательская работа, которую нам надо проделать. Говоря «нам», я в данном случае имею в виду круг читателей газеты, экспертов и сторонников Изборского клуба, патриотов России — несмотря на широкий, противоречивый спектр их политических предпочтений. Эта статья — преамбула к постановке задачи, поэтому в ней будет больше призывов и вопросов, нежели ответов.

Призывая к этой работе, хочу высоко поднять планку степени ответственности за результаты нашего совместного анализа: мы выявляем смыслы, даем им словесные описания и вбрасываем этот продукт и в общественное сознание, и в контур политического управления государством.

Мечты о мечте

Александр Проханов выстраивает метафору о мечте как о некоей сущности, которая находится вне человека и которая может прийти или не прийти. Время от времени появляются люди — мечтатели, — которых мечта посетила, и они включаются в процесс творчества, созидания, борьбы и пр. Мечтами управляют (по крайней мере — в значительной степени) некие внешние силы. Обобщённо — Космос. Космос влияет на всё происходящее на Земле.

Например — в духе гумилёвского возжигания пассионарности в том или ином народе, в тех или иных временах и регионах. В контексте прохановской темы о «русской мечте» именно это — воздействие, влияние Космоса — является весьма важным элементом (стержнем!) всего рассмотрения. Можно сказать, что речь идёт об описании некоего грандиозного — поистине космического! — мистериального действа, длящегося столетиями и тысячелетиями, участником которого является русский народ. Подчеркну, что идею «космичности» происходящего и я считаю важной, и далее уделю внимание изложению своих уточнений и расширений.

Есть и иная — научная — точка зрения по вопросу «что есть мечта». Мечта — способность мечтать, мечтательное состояние — неотъемлемое свойство человека как биологического существа. У человека есть врождённый инстинкт исследования, эволюционная целесообразность которого очевидна. Инстинкт исследования порождает поиск нового, творчество. Под влиянием этого и других — внешних — факторов человек осваивает окружающий мир, моделирует его, познаёт самого себя и осознаёт своё место в мире. Важная часть моделирования — мечтание.

Мечты — это образы, созданные нашим воображением. Это модели мироустройства, ситуаций, поведенческих реакций и т.д. У этих моделей — мечтательных образов — разные предпосылки и предназначения. Это может быть образ чего-то желанного или модель избавления от чего-то нежеланного и т. п. Индивидуальные мечты могут складываться в мечты социальные — те, которыми охвачены большие группы населения. Это складывание почти никогда не происходит само по себе, оно возникает под воздействием какого-то организующего начала. Упорядочивающими факторами являются религии, идеологии, политические технологии и прочие элементы управления людьми — такие, как право, мораль, эстетические представления и пр.

Мечта как элемент технологии управления

В своей статье «Четыре мечты» («Развитие и экономика», 2015, № 13) я сравнивал американскую, европейскую, китайскую и русскую мечты, рассматривая их как политические конструкты — технологии, введённые в действие. Подчеркиваю, что в этом качестве русской мечты пока не существует. Я при этом убеждён, что русскую мечту — как элемент управления развитием — следует создать.

Обратимся к примерам. Прежде всего, к одному из самых известных — американской мечте. Американская мечта выросла из глубоких корней. Поколения иммигрантов ехали в Америку за мечтой — мечтой о свободе от сословных и религиозных ограничений, мечтой о достатке как вознаграждении за собственный труд, мечтой о равенстве возможностей.

Америку всколыхнула американская мечта, сформулированная Джеймсом Адамсом в трактате «Эпос Америки», вышедшем в 1931 году, в разгар «Великой депрессии»:

    «…американская мечта о стране, где жизнь каждого человека будет лучше, богаче и полнее, где у каждого будет возможность получить то, чего он заслуживает. Европейским высшим сословиям трудно адекватно интерпретировать эту мечту, да и многие из нас недоверчивы и слишком устали. Это мечта не просто об автомобиле и высокой зарплате, но о таком социальном порядке, при котором каждый мужчина и каждая женщина могут в полной мере достичь того, чего они способны достичь изначально, причём их достижения должны быть признаны другими вне зависимости от случайных обстоятельств рождения или положения в обществе»

Как образ, обращенный к прошлому американцев, подкреплённый памятью и фактами об успехе, которого достигли отцы и деды, американская мечта ожила в период тяжёлого кризиса, став стимулом, надеждой и объединителем общества, катившегося в пропасть раздора. Чтобы мечта заработала и стала действенной, она прошла через горнило культуры, причём культуры массовой, она вошла в лексикон политиков, она завоевала одну из самых великих вершин общественного сознания — стала мифом. Интуитивно найденное словосочетание, инстинктом художника вброшенный в контекст переживаний и чаяний полуфабрикат политического конструкта не просто прижился, но оказался самодостаточным мемом, двигателем и источником энергии одновременно.

Так что «идея, овладевшая массами», действительно может стать «материальной силой» (Ленин), но только тогда, когда она опирается на мечту, на умонастроения народа. Поиск Прохановым русской мечты и призыв «вернуть народу мечту» — обнадёживающий базис, на котором можно возвести мощный стимул развития: потому что мечта — это, прежде всего, эмоция, а не доктрина и не идея.

Можем ли мы в качестве примера для подражания взять действенный опыт применения американской мечты? Или китайской мечты? Нет, не можем. По той самой фундаментальной причине, что перенять можно технологию изготовления неживого. Технологию созидания живого — общества — перенимать не следует: своё будет умерщвлено, новое — не приживётся.

Если, конечно, предварительно не истребить большинство населения, заселив территорию другими людьми с подходящим менталитетом, системой ценностей и историй. В Америке именно это и произошло: истребление индейцев, заселение иммигрантами. Наши «реформаторы» действуют похожим образом, но более «гуманно»: пытаются извести менталитет народа, обладающий собственной системой ценностей, представлений о справедливости, добре и зле, трансформировать его в скотоподобное состояние, а не вешать и расстреливать.

Битва «мечт»

Американский и китайский опыты хороши как пример успешной работы политических технологий, стратегического проектирования развития государств, основанного на применении инструментов воодушевления населения с помощью национальной мечты. Саму же мечту — как действенный конструкт — нам надо создавать самим, основываясь на собственном опыте, поиске идеалов справедливости, на опыте строительства социализма в России в ХХ веке.

Русскому народу свойственно мечтать об обществе справедливости. Этим мечтаниям не одна сотня лет. На многие примеры обратил внимание Проханов в своей концепции русской мечты, вспоминая и русские сказки, и особое преломление христианства в русском православии, и русских философов-идеалистов XIX века, и такое направление мысли, как русский космизм. Добавим к этому и социалистические учения рубежа веков, и русскую литературу, музыку, живопись — всё было пронизано поиском образа справедливости и осуждением проявлений несправедливости. На каждом отрезке русской истории путь к справедливости виделся в устранении актуальных для того периода проблем: сословного общества, разных форм неравенства, бедности, отсутствия свобод, навязывания ограничивающих развитие моделей общественного устройства и т.п.

Так и сегодня: тот образ общества будущего, к созданию которого я призываю, будет отталкиваться от злобы дня сегодняшнего, но движущим фактором русской мечты останется мечта об идеальном справедливом обществе. Причем не мечта о достатке на первом месте, а мечта о справедливости.

Думается, это важное отличие от прагматизма наших соседей и на Западе, и на Востоке. Мы устремлены вверх: к идеалам, в пространство идей, в Космос. И это вовсе не бесплодные мечтания, не глупость — как считают многие, подпавшие под магию прагматизма ловко обогатившихся напёрсточников. Это — внутренний рост, это — накапливание сил, которые смогут совершить прорыв.

Слова об обществе справедливости сами по себе ничего не объясняют. Представления о справедливости существенно различаются. Наши современные хапуги и олигархи не считают, что нажили добро несправедливым путём, что владение целыми отраслями экономики — несправедливо. Перестройка принесла им «сбычу мечт»: один из спекулянта театральными билетами превратился в финансового магната, другой из уголовника — в олигарха, третий из комсомольского лизоблюда — во владельца нефтяных скважин…

«Их» мечта не нуждается в особом политическом конструировании, поскольку в её основе — инстинкт алчности и стремление к богатству, к которому капиталистические отношения наилучшим образом приспособлены: уничтожь социализм — и всё заточенное на расхищение и обогащение прорастёт само. Так что мы, озабоченные поиском русской мечты, должны помнить, что живём в стране сбывшейся мечты. Только не нашей… Вопрос стоит не в торжестве мечты «как таковой», а в торжестве нашей мечты.

Но пока мы живём в обществе, построенном по «их» лекалам. И бороться за свою мечту нам надо именно в этом — капиталистическом — обществе. Так что надо работать с реальным материалом — в современной России, с её сложившимся капитализмом, отыскивая все возможности улучшения жизни здесь и сейчас. Я был и остаюсь противником капитализма — в том числе и «улучшенного»; я — за социализм/коммунизм. Но я не вправе упускать возможность сотрудничества с теми элементами властной конструкции, используя которые можно хотя бы что-то улучшить, не отказываясь от генеральной цели — строительства общества социальной справедливости. Справедливости такой, как я её понимаю.

Я хотел бы, чтобы идея «вернуть народу мечту» воспринималась этими элементами власти как приемлемая и даже выгодная для них. Следует настойчиво разъяснять, что воодушевлённый, позитивно настроенный народ лучше, чем народ озлобленный, недовольный, ненавидящий собственное прошлое и не видящий никаких перспектив в настоящем. «Раскупоривание» мечты (изменение умонастроений) является важной и своевременной задачей. Мы это и должны делать, осуществляя просветительскую, образовательную, воспитательную и прочую общественно-политическую деятельность.

СССР в своё время смог мечту об обществе справедливости превратить в технологию. При Сталине возникла, можно сказать, целая индустрия мечты. Потом эта индустрия, со всей инфраструктурой и технологиями, досталась Хрущёву, но он её, в конце концов, придушил: индустрию, созданную для создания позитивного мифа, он использовал для злой и разрушительной пропаганды, а это несовместимо.

Одним из важных и действенных элементов советской мечты была космическая мечта, шагнувшая от философии космистов в лаборатории, конструкторские бюро, космодромы и полёты в космос. В них сливались в целое и романтические устремления (подогретые и развитые научной фантастикой), и яркие свидетельства не просто полноценности нашего государства, но и преимущества избранной модели — социализма. Факт первенства в освоении космоса — ни с чем не сравнимый по заряду оптимизма источник советского патриотизма. Неслучайно американцы бросили все силы на то, чтобы догнать и перегнать СССР в космосе. Полёт на Луну стал их «замещающей терапией», компенсаторным механизмом спасения престижа.

Сегодня космические программы России не вызывают энтузиазма. Ими мало кто интересуется — о них вспоминают разве что в связи со скандальными хищениями. СМИ красочно описывают криминальные подробности, смакуют эпизоды неудачных запусков. Впрочем, главные СМИ — мусорщики. Они заточены на сбор и трансляцию грязи, негатива, а вовсе не того, чем можно гордиться. При этом наши современные космические программы вовсе не так уж в этом отношении безнадёжны. Речь может идти не только об успехах в области космической техники — а они есть, но и о фундаментальных исследованиях в области постижения Космоса, проводимых академическими институтами.

Космичность

Используя метафору космичности всего происходившего, можно опираться как на религиозно-мистический компонент, так и на компонент научный.

Можно полагать, что инициирующим субъектом достижений является Космос. Люди в этой модели — приёмники сигналов из Космоса, под воздействием которых делают то, что делают. Из приёмников они становятся генераторами, поймав пассионарный сигнал, впуская в себя нечто, после чего они становятся мечтателями и делателями.

Эмоционально-поэтическое качество подобной метафоры велико, и его можно использовать. Но для создания политической технологии, для изменения умонастроений наших современников этого недостаточно. Такого рода субъект-объектные отношения (космос/человек) дают пространство для мечтаний, но вряд ли помогут «раскупорить» мечту. Есть риск — ослабить волю и перевести людей в созерцательно-ожидательное, пассивное состояние объекта.

Научный компонент космичности пробуждает активность иного рода — это активность Циолковского, Чижевского, Королёва. Это освоение Космоса и проникновение в тайны его устройства. Научно-технические достижения, сопрягаясь с мечтами философов и поэтов, художников и писателей, способны обеспечить необходимую для «раскупоривания» мечты энергию.

Мы — сегодняшние конструкторы русской мечты — создаем её заново, в новых исторических условиях, с новыми людьми, населяющими нашу страну в XXI веке. Мы знаем о самих себе, о своей стране и о других странах гораздо больше, чем знали наши предшественники. Мы пережили гибель государства, раскол общества, расчленивший единое тело народа, мы познали цену друг другу… Мы гораздо больше, чем наши деды и прадеды, знаем о мироустройстве.

Современная физика показала глубокое единство пространства и времени и открыла парадоксальный мир элементарных частиц: сперва их двойственную природу, потом неопределённость их состояний, а потом и вовсе пришла к мысли о том, что важны не сами частицы, а их взаимодействия — природа состоит из взаимодействий, взаимосвязей, а не элементов. Осознание целостности всего мироздания обрело не только научное обоснование, но и чувственные образы проникновения «всех во всё», в том числе и Космоса (электромагнитых и гравитационных полей, космических излучений и взаимодействий), в дела и тела человеческие.

Откровением стала мировоззренческая близость современной физики и восточной мистики. Если мы говорим о космичности и хотим быть услышанными нашими современниками: людьми любознательными, начитанными, живущими в открытом информационном пространстве, — мы должны соотнестись с современным уровнем достижений и в области естественных наук, и в области психологии.

Разговор о русской мечте важно вставить в современный философский и естественнонаучный контекст. Более того, мы сами и должны этот контекст формировать — это важнейшая задача, и это наша задача. Правильно сформированный контекст придаст всей концепции, всему учению новые измерения и обеспечит ему позитивное восприятие в широких слоях. Придаст ему дополнительную убедительность и гармонизирует его отношение с остальным пространством мысли: философской, политической и пр.

Говоря о развитии космонавтики, я, упоминая нашу неосознанную тягу ввысь, «космический зов», непременно отметил бы и эвристическое, политическое, экономическое, военное и другие значения, а также умение ставить соответствующие цели и достигать их.

Отметил бы и то, что для этого необходимо строить и соответствующее общество. Под таким же углом зрения (мечта о хорошем обществе) я рассматривал бы и другой наш важный базис — литературную фантастику, в которой всегда было два начала: образы лучших миров и образы неприемлемых миров. Из этого проистекали разные умонастроения: стремление изменить неприемлемое и построить нечто лучшее, или «улететь отсюда на счастливые планеты».

Космичность русской мечты может быть одним из важных, специфических аспектов русской мечты как политического конструкта, как технологии перехода из нынешнего состояния общества (государства) к лучшему.

Общество мечты

Вернуть или дать народу мечту — это задать стремление к правильному обществу, в котором можно и должно мечтать, а не «устраиваться». Я подчеркнул бы тот факт, что сама по себе мечта стать лётчиком, космонавтом (а также— инженером или учёным, моряком или врачом)— важный признак такого общества: если при этом источником мечты является не прагматизм (врачи/лётчики хорошо зарабатывают), а бескорыстный полёт представлений о светлом будущем — как собственном, так и страны в целом. Счастье — не только иметь возможность мечтать, но и строить свою судьбу, ориентируясь на собственные мечты.

Наша русская мечта — как политический конструкт — ещё только должна быть создана. Причем — заново, в новых исторических условиях, с новыми людьми, населяющими нашу страну в XXI веке. Эту технологию может развить и предложить Изборский клуб — и тем самым его роль в судьбе страны стала бы ещё более значительной. Думается, что наша работа должна стать действием, ведущим к преображению России и всего мира. Это не гипербола и не гротеск.

Это осознание своего места и своей роли, осознание того, что Изборский клуб — та самая точка пространства истории, в которой может произойти взрыв, синтез зародыша нового мира, о котором мы мечтаем. Именно здесь и сейчас Космос готов возжечь очаг той самой русской мечты. Он возжёг его в сердце Проханова, отблеск пал на соратников, все вместе могут и должны оживить русскую мечту, которой суждено участвовать в изменении судьбы человечества. Задача меньшего масштаба лично меня мало интересует: много прожито и пережито, а остаток земного пути — короток. А из того, что прожито, большая часть пришлась на активную жизнь в стране мечтателей и учёных. Мы, наше поколение, и есть те самые строители коммунизма:

    «Мчатся ракеты к дальним мирам, к подвигам сердце рвётся… Кто верит крылатым, как песня, мечтам, тот цели своей добьётся»

Да, нас постигла неудача. Но неудача может обернуться удачей:

    «Мечтать! Надо мечтать Детям орлиного племени! Есть воля и смелость у нас, чтобы стать Героями нашего времени!».