Идеально для развития: Неконкурентоспособность Европы и крепкая русская лошадка

Expert Online

Кризис 2022 года, если считать только крупные экономические шоки, с которыми сталкивалась наша экономика, мы прошли, конечно, идеально. Шок 1992-го привел к падению ВВП за 1992‒1996 годы на 37%. Дефолт 1998-го измерялся падением ВВП в пять с лишним процентов и кратной девальвацией. В кризис 2008 года мы потеряли восемь процентов. И вот теперь консенсус-прогноз ВВП по итогам 2022 года фактически указывает всего на минус два процента. И это вопреки массовым (в начале марта) ожиданиям коллапса.

Почему экономика России оказалась такой устойчивой к текущему кризису? На самом деле ответ в том, что это не наш кризис. Два-три процента наших потерь — это лишь легкий бриз от того цунами, которое сносит европейскую экономику. Никто еще до конца не осознает грандиозности происходящего. А ведь речь идет об экономическом коллапсе большей части пресловутого золотого миллиарда. Конечно, не стоит хоронить европейскую экономику раньше времени, но обстоятельства таковы, что совершенно очевидно: Европе придется прямо сейчас радикально пересмотреть всю свою бизнес-модель и пройти путь очень заметного обеднения населения и государств.

Главная из причин таких оценок, конечно, рост цен на энергию. Так, легкий скрининг цен на электроэнергию в динамике у нас, в США и в четырех европейских странах (Италия, Англия, Германия, Франция) показал, что если всего год назад цены на электричество у этих стран были примерно одинаковы, то сейчас европейские цены опережают цены в России и США в четыре раза! А что такое электроэнергия для экономики?  Без энергии нельзя произвести ничего, даже криптовалюту. Четырехкратный гандикап на цену крови экономически сильных США и даже экономически несильной России — это колоссальное преимущество, которое приведет к вытеснению европейских компаний со всех рынков мира. А дальше петля затянется — торговый дефицит, девальвация евро, кризис долга… И вот уже Вашингтонский консенсус грозит своему недавнему партнеру: «Господа. А вы знаете, что такое государственный дефолт?»

Трудно с лету посчитать эластичность крупных макроэкономических объектов (ВВП или промпроизводства) по стоимости электроэнергии или по объему ее потребления (хорошо бы этим занялись экономисты), но, учитывая шоковый опыт России 1990-х, мы можем предположить, что европейская экономика за ближайшие три‒пять лет потеряет как минимум процентов пятнадцать своего ВВП. (Это, кстати, даже меньше, чем во времена Великой депрессии, поэтому это очень оптимистичная оценка, тогда такого ресурсного шока не было).

Но, в общем, все к этому шло. Ключевой конфликт момента, который длится уже десятилетие, — это растущий спрос на ресурсы новых индустриализируемых регионов мира (Индии, Пакистана, части Африки, Средней Азии, арабского мира) и избыточное или просто слишком большое потребление ресурсов «золотым миллиардом». Мы уже приводили оценки, что за последние тридцать лет за счет роста Китая потребление энергетических ресурсов в мире увеличилось на 65%, а в течение следующих пятидесяти лет за счет экономического роста новых регионов (даже с учетом развития технологий энергосбережения и распространения их по миру) произойдет увеличение потребления энергии еще на 80%. Сам факт ожидания такого дефицита и (или) гигантских капиталовложений в энергетическую отрасль — это уже прекрасная причина для роста цен на них, причем долговременного. И если один большой потребитель вдруг решил самоликвидироваться — почему нет? Это всем выгодно.

Кто бенефициар экономического краха Европы? Да все. США могут заменить ее на высокотехнологичных рынках оборудования или скупить компании и технологии. Япония — для ее обрабатывающей индустрии тоже откроется форточка. Развивающийся мир получит больше сырьевых, прежде всего энергетических ресурсов, плюс европейские технологии подешевле (ведь куда-то побегут европейские коммерсанты). Китай, скорее, потеряет, так как Европа для него была важным покупателем. Но это тоже для всех хорошо. Кому нужен этот все время растущий Китай?

Ну а что мы? В изумлении глядя на старшего товарища по цивилизации и осознав, что ни у кого в мире, кроме нас и США, нет такого идеального для развития набора ресурсов — природных и в широком смысле слова человеческих — мы должны инвестировать, инвестировать и инвестировать в собственную экономику. Она, как показали последние полгода, оказалась, может, и неказистой, но крепкой лошадкой.