Образовавшийся вакуум: защитит ли Европу американский «ядерный зонтик»

Бартош Александр, военный эксперт, член-корреспондент Академии военных наук

Военно-политические реалии современности вынуждают государства-члены НАТО пересмотреть чрезмерное доверие к гарантиям безопасности, декларируемым Вашингтоном.

Старая концепция на новый лад

В 2023 год НАТО вступило, вооружённое Стратегической концепцией (принята летом 2022 года в Мадриде), которая определяет адаптацию альянса к сложившейся в мире ситуации и определяет его политическое и военное развитие с безусловной опорой на США. Таким образом, Североатлантический альянс впервые за 30 лет после завершения холодной войны вернулся к той задаче, для решения которой и был создан в 1949 году — для сдерживания СССР.

Современные словари определяют слово «сдерживание» как мешать, препятствовать чему-либо, задерживать развитие, рост, не давать чему-либо проявляться в полную силу. Именно этим по отношению к нашей стране занимались так называемые западные партнёры.

В новой Стратегической концепции (СК) НАТО Россия названа «наиболее значимой и прямой угрозой для безопасности союзников, для безопасности и стабильности в мире и в евро-атлантическом пространстве». При этом Китай оценивается всего лишь как «стратегический вызов» Западу.

Ссылаясь на всё более напряжённую и непредсказуемую обстановку в области безопасности, требующей гибкой адаптации, СК излагает общее видение вызовов, рисков, опасностей и угроз с которыми может столкнуться НАТО в грядущем десятилетии. А вот просчитать роль США и НАТО в создании этой самой непредсказуемой обстановки авторы концепции воздержались, традиционно возложив всю вину на Россию и Китай.

НАТО: взгляд на мир широко закрытыми глазами

По оценке НАТО, евроатлантическая безопасность подрывается стратегической конкуренцией и повсеместной нестабильностью, источниками которых, как уже отмечалось, традиционно объявляется Россия и некоторые другие страны, многие из которых находятся далеко за пределами зоны ответственности Организации Североатлантического договора.

Во-первых, НАТО утверждает, будто именно действия Российской Федерации против Украины разрушили мир в Европе. По мнению альянса, именно Россия нарушила нормы и принципы, которые способствовали стабильному и предсказуемому порядку (точнее, некоим «правилам», установленным Вашингтоном) и европейской безопасности. При этом остаются за скобками системные действия США и НАТО по превращению Украины в плацдарм агрессии против России. Европейский союз, проглотив ещё в 2014 году пренебрежительную фразу «к чёрту ЕС, fuck EU» из дипломатического лексикона хулиганистой представительницы Госдепа США Виктории Нуланд, послушно следовал в кильватере США. И сегодня конечная цель этого процесса в полной мере известна только Вашингтону и Лондону, предусмотрительно покинувшему «тонущую лодку» Евросоюза.

Во-вторых, натовские стратеги считают, что и политические амбиции Китая бросают вызов интересам, безопасности и ценностям альянса, в связи с чем союзники по альянсу намерены системно работать над решением этой проблемы. Но при этом в обращении НАТО к Пекину характерны более мягкие нотки, чем в общении с Москвой: дескать, мы открыты для конструктивного диалога и взаимодействия.

В-третьих, Брюсселю явно передаётся обеспокоенность Вашингтона, связанная с тем, что Москва и Пекин развивают стратегическое партнёрство и с этим надо что-то делать.

И наконец в одну «гибридную кучу» собраны все другие угрозы: терроризм, угрозы и вызовы, связанные с изменением климата, а также с появлением новых и прорывных технологий. Особое место натовцы отводят действиям неких ненатовских стран, которые якобы направлены на «разрушение архитектуры контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения ядерного оружия». Хотя именно США и НАТО задают тон в разрушении системы безопасности, сложившейся после Второй мировой войны.

При этом альянс в качестве основы декларирует прочную трансатлантическую связь между Европой и Северной Америкой, маскируя за этой формулой фактически полное подчинение Вашингтону, и выполняет три основные задачи: сдерживание и оборона; предотвращение кризисов и управление ими; совместная безопасность. Выполнению основных задач подчинены другие проекты и программы блока, в частности — обеспечение коллективной устойчивости и повышение технологического превосходства Североатлантического союза над другими странами.

Разобщённое единство

Однако реализации обозначенных планов препятствует такой важный фактор, как бездумное расширение НАТО, которое превратило альянс из достаточно монолитной организации времён холодной войны в некую мозаичную структуру, состоящую из отдельных государств с индивидуальными интересами. Способность привести эти интересы в соответствие с задачами сдерживания уже длительное время является самым важным аспектом политических устремлений НАТО. Серьёзным препятствием в выработке единой позиции НАТО выступают разные интерпретации стратегии.

Например, члены НАТО в Западной Европе предпочитают планирование на случай непредвиденных обстоятельств, если и когда угроза материализуется. Восточноевропейские государства в большей степени поддерживают постоянное развёртывание сил НАТО с целью сдерживания потенциального конвенционального вторжения, надуманная угроза которого активно подчёркивается Вашингтоном и Брюсселем как фактор укрепления единства НАТО, особенно в контексте событий на Украине.

При этом Специальная военная операция на Украине с новой силой высветила эффект фактора разобщённости и усиливающегося взаимного недоверия внутри блока, когда для ряда государств-членов стало очевидным, что нападение на одного члена НАТО может поставить под сомнение решимость альянса применить действие Статьи 5. Поэтому многие страны НАТО с обеспокоенностью наблюдают за «задиристыми» действиями польского правительства, заявляющего о готовности направить свои войска на Украину в призрачной надежде построить Польшу «от моря и до моря». Варшаве ясно дают понять, что подобные инициативы не имеют ничего общего с взаимными обязательствами НАТО.

Баланс сил — не панацея

Перечисленные и некоторые другие факторы вынуждают НАТО оперативно трансформировать стратегию. Теоретически альянс исходит из предположения, что всё, что требуется для сдерживания — это продемонстрировать достаточную силу. До тех пор, пока обе стороны действуют «рационально», то есть в соответствии с расчётом затрат и выгод, и если ни одна из сторон не склонна к самоубийству, их военные потенциалы будут держать друг друга в узде.

Однако не всё так просто. История изобилует примерами провала концепции сдерживания, несмотря на баланс сил, и даже случаями, когда более слабая сторона нападала на более сильную. Однако в некоторых случаях более слабая сторона делала ставку на элемент неожиданности. Например, при подготовке нападения на Пёрл-Харбор один из японских адмиралов признался: «Мы чувствовали себя воробьями, намеренными вырвать перо из хвоста орла». Тем не менее, на начальном этапе войны рациональными соображениями в Токио решили пренебречь, а потом стало поздно — войну легко начать, но не просто закончить. Не менее показательными являются и арабо-израильская война 1973 года или конфликт за Фолклендские острова в 1982 году, когда были допущены ошибки в оценке решимости одного из противников прибегнуть к использованию военной силы.

Эти и многие другие случаи показывают, что нередко сдерживание связано не только с военным балансом, но и с интересами. Если заинтересованность противника в достижении определённой цели выше, чем ваша собственная, сдерживание может потерпеть неудачу. Классическим примером является кубинский ракетный кризис 1962 года. Когда стало ясно, что Вашингтон готов защищать свои основные интересы безопасности всеми силами и средствами, Советский Союз вывел ракеты, которые он начал размещать на Кубе, в обмен на вывод американских ядерных ракет из Турции и обязательства США отказаться от попыток свергнуть правительство Кубы силой.

Другой пример — война во Вьетнаме. Хотя Соединённые Штаты значительно превосходили вьетнамцев в военном отношении, им, в конечном счёте, пришлось отступить, потому что Северный Вьетнам и Южный Вьетнам были готовы пойти на гораздо большие жертвы для достижения своих целей, чем США. Таким образом, по оценке аналитиков НАТО, изложенной ими в статье «Сдерживание: что оно может (и не может) сделать» подобный асимметричный набор интересов нередко не только приводит к провалу сдерживания, но и заставляет крупные державы проигрывать войны. При этом даже в ядерной сфере сдерживание зависит от интересов, которые стремятся защитить противоборствующие стороны.

Пообещать — не значит защищать

В этом контексте некоторые члены НАТО задаются вопросом, действительно ли Соединённые Штаты захотят рискнуть ядерной эскалацией ради защиты одного или нескольких союзников, безопасность которых Вашингтон демонстративно объявляет якобы фундаментальным фактором обеспечения собственной национальной безопасности. Многие (прежде всего Польша, страны Балтии, Чехия, Болгария, Румыния и готовые присоединиться к блоку Швеция и Финляндия) считают, что такое обязательство будет убедительным только в том случае, если удастся обеспечить военное присутствие США в тех регионах, о защите которых идёт речь.

Именно это условие по мнению стран, которые считают, будто они находятся под угрозой, якобы даёт им некоторые гарантии, если Вашингтон будет вовлечён в конфликт с самого начала. В ином случае ни союзники, ни противники не восприняли бы американское обязательство как заслуживающее доверия.

Однако американцы, как известно, большие мастера хитрить и всегда учитывают варианты возможной ответной реакции России, некоторые из которых не оставят в неприкосновенности национальную территорию США. Поэтому всё не так просто и пресловутый «баланс интересов» может сыграть злую шутку с чрезмерно доверчивыми союзниками Америки.

Вот некоторые страны НАТО, во-первых, начинают осознавать реальные опасности, связанные с переоценкой эффективности сдерживания. История свидетельствует, что никакие средства сдерживания не удержали Россию от присоединения Крыма и проведения Специальной военной операции, поскольку это соответствовало геополитическим интересам Москвы, которая пошла на применение военной силы, чтобы помешать западной интеграции Украины.

Во-вторых, учитывая нынешнюю ситуацию в Европе, первоочередной задачей НАТО было объявлено обеспечение военной защиты своих географически наиболее уязвимых членов. С этой целью новый «План действий по обеспечению готовности» Североатлантического союза предусматривает повышение уровня готовности сил реагирования НАТО и проведение всё более сложных учений в Центральной и Восточной Европе.

Напомним, что план включает в себя передовые силы, способные к развёртыванию в течение нескольких дней, создание многонационального командования и пунктов приёма войск и техники на территориях нескольких восточных союзников, а также обновление планов обороны. А для придания большей весомости обязательствам НАТО решено усилить боевые группы на восточных рубежах альянса от Балтийского до Чёрного морей, а также довести численность сил быстрого реагирования с 40 тысяч до более чем 300 тысяч.

Эти силы включают сухопутные, военно-морские и военно-воздушные части, которые могут быть развёрнуты в кратчайшие сроки. Их НАТО планирует разместить в Болгарии, Венгрии, Румынии и Словакии. Всё это в совокупности объявлено альянсом «самым кардинальным пересмотром политики коллективного сдерживания и обороны со времён холодной войны».

В-третьих, обе стороны — Россия и США сохраняют и наращивают ядерное измерение сдерживания за счёт проведения учений ядерных сил, регулярных полётов стратегических бомбардировщиков у границ, разработки новых систем ядерного оружия.

В-четвёртых, в последние годы на фоне развития стратегий гибридной войны и использования информационно-психологической войны, прокси-войн и технологий «цветных революций» как инструментов сдерживания, повышается значимость невоенных аспектов. Гибридная война, как новый вид межгосударственного противоборства, всё чаще используется для создания двусмысленности и неопределённости, что затрудняет принятие решений по сдерживанию, основанных только на угрозе применения военной силы. Задачи сдерживания гибридной войны требуют применения других средств и методов — таких, как повышение устойчивости кибернетических сетей, обеспечение безопасности поставок энергоносителей, создание надёжных барьеров против информационно-психологического воздействия на население. В этом контексте важная роль принадлежит контролю над стратегическими коммуникациями с целью оперативного выявления фейков и ложной информации, распространяемых противником.

Доверяй, но…

Пока что Соединённые Штаты остаются стержнем западного сдерживания как страна обладающая самой внушительной военной мощью. В то же время в условиях формирования многополюсного миропорядка и укрепления стратегического партнёрства России и Китая статус США как глобального лидера, способного в полной мере выполнить свои обязательства перед партнёрами по НАТО, всё больше вызывает сомнения.

Поэтому для стран, послушно выстроившихся в фарватере политики США, наступает время переосмыслить свои антироссийские действия и риторику, основанные на доверии к готовности Вашингтона в любой момент прийти на помощь. Но пока что, похоже, Вьетнам, Афганистан и Ирак, откуда американцы попросту драпанули, оставив своих незадачливых союзников расхлёбывать кашу, не всех научили уму-разуму.

Вот почему образовавшийся вакуум в формирующемся миропорядке требует подключения других глобальных игроков. В условиях хаотизации мира главным императивом является последовательное объединение усилий России и Китая, государств ШОС и БРИКС для поддержания мировой стабильности и использования своего немалого потенциала в интересах сдерживания разрушительных тенденций в мировой политике, провоцируемых США и НАТО.