Есть ли у орков общие праздники с эльфами? Скрытый смысл решения Путина

Перла Андрей

Путин предложил прекратить огонь на Рождество. А Зеленский не разрешил этого украинцам. Потому что Украина не является ни христианским, ни европейским государством, и потому что он очень боится показать, что у его подданных с русскими есть хоть что-то общее.

Как и следовало ожидать, президент Украины отверг предложенное Россией рождественское прекращение огня. Он заявил, что «Россия хочет использовать Рождество как прикрытие, чтобы потом продолжить боевые действия с новой силой».

Ожидать следовало именно этого, а надеялись, очевидно, на другое. Почему такая надежда была возможна?

Поруганная традиция

Потому что наш противник рассказывает о себе, что он – Европа или часть Европы. Цивилизованной Европы. Гуманистической Европы. И, стало быть, наследует традиции этой самой Европы.

Остановка боевых действий между злейшими врагами на Рождество казалась нормальным, даже обыденным (то есть ну а как иначе-то? Все нормальные люди так поступают) делом в Европе и для европейцев всего лишь чуть более века назад. Немцы, англичане и французы, даром что могли быть представителями разных христианских конфессий, на Рождество 1914 года прекращали взаимное истребление. И, более того, начинали общение на нейтральной полосе. Даже «смешивались» там, по сообщениям тогдашних журналистов. Общность людей как христиан была для солдат враждующих армий чем-то более важным – хотя бы раз в году, но тем не менее, – чем вражда государств и народов.

Однако именно Первая мировая война и закрыла для Европы возможность такого глубинного и подлинного единства. Пропаганда Антанты, то есть прежде всего английская пропаганда, превращала немцев в «беспощадных гуннов» (слово «орки» тогда ещё не было придумано), а с «беспощадными гуннами» у европейца, конечно, ничего общего быть не может, пусть они и утверждают, что исповедуют ту же веру.

После Первой мировой уже никому в Европе не приходило в голову прекращать огонь на Рождество. Приходило в голову вместо того предавать союзников, будь они хоть трижды европейцами и христианами, и «расчеловечивать» противников, обвиняя их в чудовищных зверствах и отрицая, таким образом, саму возможность разговора с ними хоть о чём-то – разумеется, до тех пор, пока своя пропаганда не начнёт говорить противоположное. А пропаганда научилась менять мнение по щелчку пальцев циничных государственных лидеров. Вчерашние «беспощадные гунны» вмиг могли обернуться вполне достойными партнёрами по переговорам, а в следующий миг – совершить обратный кульбит.

Возрождённая традиция?

Владимир Путин, принимая решение о прекращении огня – чтобы верующие могли без опаски посетить храмы, – действовал как государственный лидер исторической Российской Империи. Как глава государства из времён «до исторического материализма», то есть как глава государства, для которого вера и идеалы могут быть важнее, чем сиюминутное, прагматическое и циничное. И который ждёт того же от своих подданных, товарищей и даже от врагов. Путин показал, что Россия – европейская страна в том смысле, который существовал ещё совсем недавно, век назад. И о котором в Европе западнее нашей границы не осталось даже памяти.

Владимир Путин продемонстрировал, что, хотя он и Россия принадлежат могучей традиции (то есть мы с ним сумели в традицию вернуться), наши враги отошли от этой традиции дальше, чем можно было надеяться. И то сказать: раз уж они назвали нас орками и поверили в это, то какое же может быть с орками Рождественское перемирие? У орков не может быть тех же прав и тех же побуждений, что у прекрасных западных эльфов и скромных украинских хоббитов, с орками ни о чём не договариваются… Пока кураторы из-за океана не велят иного.

Или пока «прекращение огня» не станет единственным способом спастись от страшных русских орков.

Что с того?

Если тебя объявили орком, твой единственный шанс сохранить жизнь и свободу – одержать над «эльфами» решающую победу. Уничтожить их как можно больше, а уцелевших – принудить к безоговорочной капитуляции. А потом долго объяснять им, что сказочных существ не бывает и по обе стороны фронта сражались люди, только вас, ребята, жестоко обманули.

Пока они считают, что у них есть шанс победить, никакой прочный мир невозможен. Потому что договариваются только с равными. А их метод ведения войны состоит в расчеловечивании противника. Их лидеры и пропаганда уже объявили нас монстрами. Теперь у нас нет общих праздников. Теперь – только война до победного конца.