Валентин Катасонов: «Куда разворачивается российский капитал»

Анализируем платежный баланс РФ за 2016 год

Только что Банк России опубликовал статистику платежного баланса за полный 2016 год. Есть смысл поразмышлять, что в последние годы происходит в сфере внешнеэкономических отношений Российской Федерации. Под последними годами я имею в виду период 2014—2016 гг., когда России пришлось жить в новых условиях, обусловленных экономическими санкциями Запада.

Вот как выглядит сальдо текущих операций платежного баланса страны (млрд долл.): 2014 г. — 57,51; 2015 г. — 68,94; 2016 г. — 25,01. А ведь были у России более «тучные» годы. Например, в 2011 году сальдо текущих операций приближалось к 100 млрд долл. (97,27 млрд долл.). Ситуация пока не критическая, но если продолжить тренд трех годов, то в 2017 году сальдо текущих операций может уйти в минус. Самое очевидное и видимое последствие такого тренда — падение валютного курса национальной денежной единицы — рубля.

Основная часть текущих операций — внешняя торговля товарами. Именно она в силу устойчивого и значительного превышения экспорта над импортом в первую очередь обеспечивала (и пока еще продолжает обеспечивать) формирование положительного сальдо текущих операций. Вот как выглядит сальдо товарной торговли РФ (млрд. долл.): 2014 г. — 181,93; 2015 г. — 148,51; 90,01. Как видим, за три года положительное сальдо торговли уменьшилось вдвое. С одной стороны, это следствие экономических санкций Запада, с другой стороны, — результат падения мировых цен на углеводороды, являющихся основной статьей российского экспорта.

Значительную часть чистого валютного результата от внешней торговли Россия тратила (и продолжает тратить) на покрытие дефицитов таких текущих операций, как торговля услугами и доходы от инвестиций. Вот, например, как выглядит сальдо по доходам от инвестиций (млрд. долл.): 2014 г. — минус 58,02; 2015 г. — минус 31,84; 2016 г. — минус 32,56. В среднем за последние годы примерно треть всего чистого валютного дохода от внешней торговли России уходила за пределы страны в виде доходов иностранных инвесторов. Думаю, читателю понятно, что это, мягко выражаясь, ненормальное положение (особенно если принять во внимание, что за солидной вывеской «иностранные инвесторы» зачастую скрываются банальные спекулянты разных мастей и разных стран, в том числе российские).

Теперь остановлюсь на втором разделе платежного баланса, который называется «Финансовый счет» и в котором отражаются трансграничные операции с капиталом (экспорт и импорт капитала). Я уже писал не раз о том, что Российская Федерация на мировом рынке капитала на протяжении всех лет выступала чистым экспортером. Причем превышения экспорта над импортом капитала измерялись десятками миллиардов долларов. Россию можно назвать своего рода «донором» или «дойной коровой» на мировом рынке капитала. И не только потому, что сальдо международного движения капитала у нее положительное и очень большое. А также потому, что баланс доходов по капитальным операциям (выплачиваемые дивиденды и проценты) всегда складывается в пользу нерезидентов. Я уже выше привел цифры, которые показывают, что отрицательное сальдо баланса инвестиционных доходов за 2014−2016 гг. составило в общей сложности более 122 млрд долл. А в предыдущий трехлетний период (2011−2013 гг.) оно было почти 175 млрд долл. (со знаком минус). За шесть лет (2011−2016 гг.) чистым результатом «сотрудничества» России с Западом на ниве международного инвестиционного обмена стала потеря ею почти 300 млрд. долларов! В среднем на год это примерно эквивалентно 30% российского государственного бюджета. Такова цена политики нашей власти по «привлечению иностранных инвестиций».

Как видно из приведенной ниже таблицы, в последние три года в картинке трансграничного движения капитала России обнаружились новые тенденции.

Трансграничное движение капитала Российской Федерации в 2014—2016 гг. (млрд. долл.).

2014 год характеризовался рекордным положительным сальдо международного движения капитала. Примечательно, что оно было достигнуто не только за счет больших масштабов экспорта капитала, но и тем, что иностранные инвесторы стали уходить из нашей страны. Об этом свидетельствует знак минус по показателю импорта капитала. За три года чистый отток иностранного капитала из России составил 125,2 млрд долл. Бывали чистые оттоки иностранного капитала из России и ранее. Но с учетом масштабов, зафиксированных Банком России в 2014—2016 гг., это можно назвать самым настоящим бегством иностранных инвесторов из России. В 2016 году масштабы этого бегства были уже достаточно скромными. Можно предположить, что те инвесторы, которые хотели убежать, сделали это в предыдущие два года.

А вот чистый экспорт капитала из России в 2015—2016 гг. обрушился. В 2015 году вообще имела место беспрецедентная ситуация: чистый экспорт капитала приобрел отрицательное значение. Что это значит? Чистое сокращение зарубежных активов российских экспортеров капитала. Проще говоря, возвращение российских инвесторов из-за границы. Обращаю внимание, что экспорт капитала из России имел место и в 2015 году. Речь идет о том, что возвращение ранее экспортированного капитала превысило новый экспорт. Такое случилось впервые за четверть века существования РФ.

В итоге за три года (2014−2016 гг.) сальдо международного движения капитала России упало на порядок и стало неприлично маленьким. Такое сальдо уже не позволяет России претендовать на роль «донора» капитала на мировом рынке. Если так дело и дальше пойдет, то у России вообще может возникнуть отрицательное сальдо финансового счета платежного баланса.

Попытаемся разобраться в таких резких изменениях финансового счета России за последние три года. Эксперты объясняют их почти исключительно действием фактора экономических санкций, а также снижением доходов России от экспорта углеводородов в результате ухудшения конъюнктуры на мировом рынке нефти. Экономические санкции затруднили экспорт капитала теми российскими компаниями, которые попали в «черные списки» Запада. Иностранные инвесторы бегут из России, опасаясь, с одной стороны, дальнейшего ухудшения экономического положения страны; с другой стороны, наказания со стороны своих властей за «сотрудничество» с Россией. Падение доходов от экспорта углеводородов резко сузило валютно-финансовую базу России для экспорта капитала. И т.д. Полностью согласен с этими объяснениями. Но они не полностью объясняют всю картину.

Для полноты понимания следует учесть такой фактор, как борьба с офшорами. Опуская многие детали, сформулирую очевидный для специалистов тезис: подавляющая часть экспорта и импорта капитала России представляет собой финансовые потоки между Российской Федерацией и офшорными юрисдикциями. Большая часть иностранных инвестиций, приходящих в Россию, на самом деле российского происхождения, за ними скрываются российские резиденты, уходящие от российских налогов, а также защищающие себя от рейдерских захватов или санкций со стороны российского государства. Тенденции международного движения капитала России, с моей точки зрения, в гораздо большей степени зависят не от экономических санкций против России или цен на черное золото, а от того, какие ветры дуют в мировом царстве офшоров.

Я уже не раз писал о том, что после финансового кризиса 2007−2009 гг. в мире под эгидой США и ОЭСР (Организа́ция экономи́ческого сотру́дничества и разви́тия — авт.) начался «крестовый поход» против разного рода «налоговых гаваней» и «юридических убежищ». Началась «зачистка» офшорных юрисдикций, которыми традиционно пользовались как российские экспортеры капитала (отправляя туда свои инвестиции), так и иностранные компании, которые под видом «нерезидентов» приходили в Россию со своими капиталами. Это и «цивилизованные» (так называемые «белые») офшорные юрисдикции типа Швейцарии, Лихтенштейна или Люксембурга, и подозрительные (так называемые «серые») офшоры типа Панамы, Британских Виргинских островов, Бермудских островов, Каймановых островов и прочих экзотических территорий.

США еще в 2010 году приняли закон под названием FATCA (Foreign Account Tax Compliance Act). Это закон о налогообложении иностранных счетов, главная цель которого препятствовать уклонению от уплаты налогов американских граждан, работающих и проживающих на территории других государств. Закон экстерриториальный, требующий, чтобы банки и финансовые организации всех стран мира докладывали в Налоговую службу США о своих клиентах на предмет того, насколько они (клиенты) выполняют свои обязательства перед казной США. Опуская многие интересные детали, отмечу, что российские банки сегодня уже начали отчитываться перед Америкой о своих клиентах. Причем, замечу, Америка России взаимностью не отвечает, т.е. не докладывает нам о клиентах, которые могут уклоняться от выполнения своих обязательств перед российской казной. «Сотрудничество» между РФ и США в рамках FATCA — модель отношений между колонией и метрополией.

Второй, значимый для России элемент международной системы борьбы с офшорами, — CRS (Common Reporting Standard) — глобальный стандарт для автоматического обмена налоговой информацией. CRS — проект G20 и ОЭСР. В феврале 2014 года G20 одобрила его, а в октябре того же года 51 юрисдикция подписала соглашение об автоматическом обмене информацией. На сегодняшний день соглашение уже охватывает более сотни юрисдикций. Что примечательно, его подписали даже те юрисдикции, которые всегда относились к разряду классических офшоров. Например, Британские Виргинские острова, Белиз, Бермудские острова, острова Джерси и Гернси, Кипр, Швейцария, Нидерланды, Панама, Бахрейн, Ливан. Россия также присоединилась к соглашению, обмен информацией налогового характера начнется с 1 января 2018 года. Чуть ли не каждый месяц к соглашению CRS присоединяется новая юрисдикция.

Россия также заявила о борьбе с офшорами. Не только через присоединение к системе CRS. Она также приняла Федеральный закон «О внесении изменений в Налоговый кодекс РФ в части налогообложении прибыли контролируемых иностранных компаний» от 24.11.2014 № 376-ФЗ. Он вступил в силу с 1 января 2015 года. В народе данный акт называют законом о борьбе с офшорами или законом о КИК (контролируемых иностранных компаниях). Основная цель закона, как заявили его инициаторы, не в том, чтобы ликвидировать офшорные компании, вернув их домой, а в том, чтобы заставить наших крупных налогоплательщиков выполнять свои обязательства перед российской казной.

Многие российские владельцы и бенефициары офшорных компаний, трастов и банковских счетов не на шутку заволновались. Они оказались как бы «между молотом и наковальней». Общей линии поведения у наших офшорных граждан не просматривается.

Одним из наиболее экзотических способов защиты от начавшегося «крестового похода» против офшоров рассматривается уход из офшоров в мир частных цифровых валют, в частности, биткоина. По мнению сторонников ЧЦВ, никакие власти в этот мир проникнуть не смогут. По моему мнению, это наивно, свои аргументы я изложил в недавней статье «Нужны ли офшоры, если есть биткоин?»

Другая возможная реакция — уйти из тех офшоров, которые находятся под ударом (среди таковых оказались в 2013—2016 гг. Кипр, Британские Виргинские острова, Панама и некоторые другие) в более «надежные». Да, на сегодняшний день еще около сотни государств и юрисдикций не присоединились к системе CRS и представляют пока альтернативу разным панамам. Но это пока. ОЭСР настроена решительно, заявляя, что против аутсайдеров системы CRS надо будет применять санкции. Мир офшорных юрисдикций будет сжиматься как шагреневая кожа.

Многие пользователи офшоров (как российские, так и зарубежные) понимают, куда ветер дует. А он дует в сторону США. Вашингтон возглавляет «крестовый поход» против офшоров ради того, чтобы в мире остался один гигантский офшор под названием USA. Вот лишь одна «мелочь»: Вашингтон инициировал создание системы CRS, но к ней не присоединился. То есть получается улица с односторонним движением: Вашингтон через механизмы FATCA получает информацию о своих налоговых резидентах, при этом тех, кто находится под «зонтиком» USA, он выдавать не собирается. В Америке куча трастов и внутренних «налоговых убежищ» (типа Делавэра). Прямо-таки идеальное налоговое и юридическое убежище. Но очень напоминающее мышеловку. Ведь в любой момент Вашингтон во имя «высших интересов» может потребовать от клиентов офшора USA необходимые справки и подтверждения «чистоты» денег и активов. Со всеми отсюда вытекающими для бенефициаров последствиями.

Но есть еще одна альтернатива — вернуться на родину. Консультанты, работающие с российскими клиентами (потенциальными или уже реальными собственниками и бенефициарами офшоров), говорят, что число их клиентов возросло в десятки раз за последние два года. Напомню, что в первой половине прошлого года в России проводилась налоговая амнистия. Буквально в последний месяц амнистии число налоговых «возвращенцев» возросло на порядок.

Еще раз подчеркну: российский закон от 24.11.2014 № 376-ФЗ является в высшей степени либеральным актом. Он не требует ликвидации офшорных компаний и закрытия офшорных счетов. От владельца (бенефициара) требуется лишь информирование налоговой службы РФ о своих активах и доходах, определение своего налогового статуса (налоговый резидент или нерезидент) и уплата необходимых налогов. Указанный закон скорее является имитацией борьбы с офшорами. Лишающим душевного спокойствия фактором для нашей офшорной аристократии являются антиофшорные акции США, ОЭСР и тех стран, которые присоединились к системе CRS.

После долгих и мучительных раздумий многие представители российской офшорной аристократии решили обменять Панаму на Россию и избежали искушения довериться офшору USA (хотя есть примеры ухода под американский «зонтик»). Отчасти об этом свидетельствует и статистика платежного баланса РФ за 2016 год. Однако в картине международного движения капитала, представляемой Банком России, есть свои «но».

Основное из них заключается в том, что платежный баланс отражает лишь легальные операции. Да и те, зачастую с большими искажениями (например, в результате занижения или завышения контрактных цен). Но надо иметь в виду, что значительная часть капитала переходит границу в результате нелегальных, проще говоря, контрабандных операций. И это несмотря на то, что в середине нулевых годов в России была проведена полная валютная либерализация. Судя по некоторым признакам, масштабы нелегальных, не отражаемых в платежном балансе РФ капитальных операций в последние два года возросли.