Соловей и Майдан (ч.3)

Иван Рюриков




Соловей и Майдан

Соловей и Майдан (ч.2)

Соловей и Майдан (резюме)

Продолжаем обсуждение книги Валерия Соловья «Революtion! Основы революционной борьбы в современную эпоху». Сегодня мы посмотрим, как теоретические положения книги выражаются на практике

О пользе конспирологии

Вообще-то, Соловей к конспирологии относится крайне отрицательно. Вот пара его высказываний.

    «Традиционно разоблачительной конспирологии, докапывающейся до «оснований, до корней, до сердцевины», было присуще религиозно-мистическое, эсхатологическое измерение. Целью революционеров объявлялись подрыв порядка и ввержение мира в хаос с целью подготовки прихода Антихриста»

То есть, конспирология — это такая разновидность религии. Причём религии крайне плохой, ибо она вводит человека в состояние помешательства. И далее.

    «Справедливости ради отмечу, что в любой стране мира разведчики суть профессиональные параноики, а конспирология – их профессиональная деформация. Но из этого наблюдения в мире сделаны естественные выводы. Как война слишком серьезное дело, чтобы доверять ее военным, так политику и государственное управление стараются не доверять профессиональным шпионам»

То есть, конспирологи — глубоко больные люди, которым нельзя доверять. Но это ещё не всё. Соловей отмечает основной признак конспирологического мышления.

    «Источником вдохновения для наших экс-шпионов служит вовсе не секретная информация, как можно было бы подумать, а откровенные фальсификации или вообще медицинский бред»

Основная проблема конспирологии заключается даже не в фантастичности картины мира, которую рисуют нам конспирологи. Основная проблема заключается в том, что эту картину крайне тяжело, если вообще возможно, проверить. Потому что строится она не на фактах, а на слухах. Источники этих слухов неизвестны. А крайне сомнительные выводы абсолютизируются, если они идеально ложатся в картину мира. Так что с критикой Соловья конспирологии можно вполне согласиться. Соловей критикует конспирологию российских властей и… сам тут же впадает в точно такую же конспирологию, пользуясь источниками типа одна бабка сказала. Вот примеры, взятые из первой и третьей глав.

    «По уверениям злых, но хорошо осведомленных языков, видеозапись зверской расправы над ливийским лидером Муамаром Каддафи (напомню, долгие годы пользовавшимся безраздельной властью и наслаждавшимся народной симпатией) произвела очень сильное гнетущее впечатление на правящую группировку российской элиты»

Осведомлённые злые языки — хороший источник информации. На него можно списать любой бред. Идём далее.

    «Известно, что в двухтуровом соревновании Ельцин выиграл выборы у Зюганова и был переизбран президентом Российской Федерации. Причем в первом туре (18 июня) он опережал Зюганова на три процента: 35,28% голосов у Ельцина против 32,03% у Зюганова, а во втором уже на 13%: 53,82% Ельцина против 40,31% Зюганова. По крайней мере, такова официальная история тех событий. Но и есть неофициальная. А вот согласно ей, разрыв между Ельциным и Зюгановым в первом туре действительно составлял 3%. Но в пользу Зюганова!»

Сколько слухов наши уши поражает! Сколько сплетен разъедает, словно моль! Конечно же, мы все помним, что слухи о победе Зюганова на выборах в 1996 году появились сразу же после выборов. И, да, возможно, именно так всё и было: Зюганов победил, итоги выборов сфальсифицировали. Но это же только слухи! Почему, когда российская пропаганда по версии Соловья пользуется слухами — это неприемлемо, с точки зрения Соловья, но сам Соловей вполне полнее пользуется такими же слухами, как источником информации? Почему первый случай является конспирологией, а второй — нет?

    «Но вот от документально зафиксированного признания президента России так легко не отмахнешься. В феврале 2012 г. действовавший президент России Дмитрий Медведев во время встречи с российскими политиками – представителями несистемной оппозиции – мимоходом, как нечто само собой разумеющееся и всем известное, обронил, что президентские выборы 1996 г. «выиграл не Борис Ельцин». Это заявление было поспешно дезавуировано президентской пресс-службой: мол, не говорил Дмитрий Анатольевич Медведев ничего подобного. Однако большинство участников встречи с президентом подтвердили, что сакраментальную фразу тот все же произнес, и они ее хорошо запомнили»

Ну а куда уж деться от оговорок властей! Якобы власти сами всё говорят, а потом отрицают. Для тех, кто не в курсе. Если завтра Владимир Путин выступит на телевидении с заявлением о том, что выборы 1996 года были сфальсифицированы, то даже это не будет являться доказательством фальсификации выборов! Ибо одного заявления для установления факта фальсификации мало! Пусть это заявление сделает хотя бы и сам Путин. И напоследок.

Соловей рассказывает, что в 1999 году Евгению Примакову поступило предложение сделать государственный переворот.

    «Сценарий его выглядел следующим образом: Примакову надлежало инициировать экстренное заседание Федерального собрания (то есть собрать вместе верхнюю и нижнюю палаты парламента), на этом заседании объявить о недееспособности президента, из-за спины которого страной управляет коррумпированная, преступная клика, и потребовать незамедлительного отрешения Ельцина от должности. После этого исполняющим обязанности главы государства становился премьер-министр, через три месяца проводились внеочередные президентские выборы, на которых Примаков побеждал. Государственным переворотом этот сценарий назван потому, что первая его часть, касающаяся созыва премьер-министром Федерального собрания, нарушала Конституцию России»

И как же Соловей объясняет наличие у него таких знаний?

    «Приводя эту интригующую историю, я всего лишь раскрываю секрет Полишинеля. Всем, кто варился в московской политической кухне второй половины 1990-х гг., она хорошо известна»

Широко известный в узких кругах факт — ещё один безотказный источник информации. Смотрите, я принадлежу к прослойке людей, которым о мире известно больше, чем подавляющему большинству обывателей. Поэтому мои слова — истина в последней инстанции.

Для чего Соловью понадобились игры в конспирологию? Ответ не придётся долго искать. Знание секретной информации автоматически повышает статус автора в глазах читателей, заставляя некритически настроенных граждан верить каждому его слову. Я, даже не против этого. Если бы не отрицательные заявления Соловья относительно конспирологии. И если бы он не обвинял в конспирологии свою страну. А так, Соловей хотел продемонстрировать осведомлённость, но продемонстрировал лицемерие.

Как выглядит власть

По моим прикидкам, где-то половина книги Соловья посвящена возможности цветной революции в России. Каковы условия в России сейчас, как чувствует себя власть, сможет ли оппозиционная элита возглавить переворот, были ли попытки переворотов ранее — эти вопросы очень волнуют Валерия Соловья. К несчастью, многие мысли разбросаны по всему тексту книги. Кое-что повторяется. И разбор этой части книги я хочу начать с представлений Соловья (а правильнее будет сказать, с представлений, которые либерасты транслируют в общество) о том, как выглядит власть в России. О её мировоззрении. Эти представления практически полностью заявлены ещё в первой главе.

И тут сразу же бросается в глаза противоречивость образа, созданного Соловьём. Сначала Соловей говорит, что власти в стране, мягко говоря, неадекватны. Они верят любому бреду, верят в теорию заговоров.

    «Схема выглядит следующим образом: в стране имярек дела обстояли, быть может, не благостно, но стабильно. Однако коварные внешние силы «разогрели» общество и оснастили (интеллектуально, технологически, финансово, а иногда и оружием) внутренние подрывные элементы. Для чего? Чтобы свергнуть законное правительство и ввергнуть страну в хаос. С какой целью? Чтобы поставить под свой контроль ресурсы охваченной революцией страны»

    «С этой целью Запад через систему грантов, поддерживаемых им культурных и образовательных институций, медийных ресурсов стал формировать в России «пятую колонну» из числа немногочисленных отщепенцев. (Так-то в целом народишко российский богобоязнен и искренне предан Путину.) У этих отщепенцев оказались и внутрироссийские союзники из числа некоторых еврейских олигархов, а также либералов в правительстве, которые не хотели уступать власть. (Напомню, что в 2008–2012 гг. президентом России был Дмитрий Медведев.) Этот нечестивый альянс, состоящий из «шакалящих у западных посольств» (так их характеризовал Путин) гражданских активистов, банкиров «сомнительной» национальности и «мировой закулисы», сплел заговор против России и пытался ее разрушить посредством гражданских протестов»

Бредовость такой концепции Соловей тут же подтверждает примерами с Мадлен Олбрайт и одним интервью в Российской газете, в котором Борис Ратников говорит, что ФСО сканировала подсознание Олбрайт. Ещё пара уже не таких бредовых заявлений, и всё — неадекватность (шизофреничность, в терминологии Соловья) российской власти доказана! А после «доказательств» следует фундаментальный вывод

    Более того, контрреволюционная риторика и практика носят истерический и избыточный характер, явно указывая, что ее главным движителем выступает страх. Страх потерять власть, активы и социальное положение, а то и оказаться на скамье подсудимых

Готовность к активному противодействию цветным революциям завершает образ власти.

    «Правда, в отличие от Николая II, современные власти уверены в своей готовности и способности дать решительный отлуп проамериканским заговорщикам. Николай Патрушев оптимистично заявил, что многолетний опыт контрреволюционной борьбы России позволяет ей успешно противостоять враждебным замыслам. В данном случае, надо полагать, подразумевается система законодательных, политических и административно-полицейских мер и практик, складывающаяся в России последнее десятилетие, а особенно интенсивно с 2012 г. Подробнее о ней я расскажу в одной из последующих глав, а сейчас лишь отмечу, что контрреволюционный вектор занимает чуть ли не ведущее место во внутриполитической активности российских властей»

И сейчас, когда мы видим цельный образ власти, который транслируют либерасты всему обществу, можно поговорить о нём.

Почему этот образ противоречив? Потому что, с одной стороны, любое государство (не только российское, любое) обладает монополией на насилие в обществе. С другой стороны, криминальная верхушка этого государства, то есть люди, лишённые морали, патологически боится государственного переворота. Более того, верхушка сама внутренние определила силы, которые помогают перевороту. И та же самая верхушка не может применить насилие к этим людям!

Стоит напомнить, что после выхода знаменитых «Звёздных войн», в кинематографе появился «синдром штурмовика», как один из кино-ляпов. Заключается он в том, что профессиональные убийцы — опытные штурмовики, прошедшие через много войн, при встрече с главными героями фильма теряют весь свой профессионализм и не могут попасть в героев, стреляя в них буквально с пяти метров в упор. Так вот, российская власть, с точки зрения Соловья, страдает тем же самым синдромом штурмовика. Она не может силой подавить оппозицию, хотя страшно желает этого! Почему? Ответ будет дан в самом конце книги.

Далее. Собственно говоря, а в чём заключается неадекватность такого мировоззрения российских властей? Вот смотрите. Как было установлено ранее, с точки зрения Соловья, в цветных революциях участвуют следующие силы: правящий режим (кого-то же надо свергать), революционно настроенные массы, оппозиционно настроенные элиты, внешние силы — Запад (которому Соловей так и не обеспечил алиби). Но ровно те же силы участвуют в событиях, с точки зрения российских властей! Это сами власти; Запад, подогревший ситуацию в стране; протестанты, шакалящие у западных посольств; олигархи и либералы в правительстве, поддерживающие протест. Один в один, те же самые силы! Разница только в логических акцентах. Если Соловей акцентирует внимание на протестующих массах, то власти акцентируют внимание на Западе. И с этой точки зрения, позиция властей куда как более адекватна, чем инфантильно-идеалистический взгляд Соловья. И отдельные, чрезмерно эмоциональные заявления отдельных представителей властей ещё не означают ложность данной трактовки событий.

Но если книга обращена к инфантам-идеалистам, то и взгляд в ней будет инфантильно-идеалистическим. Несмотря ни на какие противоречия в этом взгляде. Так работает пропаганда.

«Страшная» реальность

В третьей и четвёртой главах, Соловей приводит конкретные меры, которые власть применяла против протестного движения. Первый набор мер осуществлялся до протестов 2011—2012 годов и был менее радикален, с точки зрения Соловья.

    Во-первых, для предотвращения социального протеста были значительно увеличены бюджетные расходы на поддержку пенсионеров и бедных слоев общества.
    Во-вторых, была сформулирована официозная идеологическая доктрина – оправдывающая статус-кво концепция «суверенной демократии» Владислава Суркова. Фактически, то была первая официальная идеологическая доктрина посткоммунистической России.
    В-третьих, власть резко ужесточила отношение к политической оппозиции, любым формам политического протеста и несанкционированной общественной активности. Со второй половины 2000-х гг. началось знаменитое русское «закручивание гаек».
    В-четвертых, стали периодически проводиться антизападные пропагандистские кампании, призванные мобилизовать российское общество против «подрывной антироссийской деятельности» Запада. Правда, в то время эти кампании хотя и носили периодический характер, но все же не стали одним из главных направлений агитации и пропаганды.
    В-пятых, для противостояния потенциальному уличному протесту оппозиции были созданы массовые прокремлевские молодежные организации.

Вот так, оказывается, действует страшно перепуганный режим! Оказывается, поддержка бедных слоёв населения (пункт первый) и программы по социализации молодёжи (пункт пятый) проводятся исключительно в значении противостояния цветным революциям! Никаких других целей, например, улучшить экономическую ситуацию в стране и запустить гражданский политический процесс, они преследовать не могут. Хотя, надо признать, что выполнение этих задач понижает вероятность цветных революций. Что и понятно — основным методом борьбы с революциями, восстаниями и тому подобным, является налаживание мирной, обывательской жизни. Предлагаю подумать всем самостоятельно, кем в таком случае являются революционеры.

Пункты 2 и 4 выглядят ещё смешнее. Политолог Соловей, оказывается, не понимает разницы между лозунгом и идеологической доктриной. Нет, я не спорю, лозунг «Суверенная демократия!» был выдвинут. Однако что это такое, народу как-то забыли разъяснить. Что это за доктрина, которая ничего не объясняет? Про «антизападные кампании» могу сказать только одно. Я что-то не припомню ни одной такой кампании до 2014 года. Да и что это за кампания, которая не является главной целью пропаганды, непонятно.

А вот закручивание гаек — это отдельная, наиболее любимая песня либерастов. Давайте посмотрим на страшное закручивание гаек после протестов 2011—2012 годов.

Эта репрессивная политика включала четыре основных элемента:

    индивидуальные репрессии в отношении наиболее опасных и воинственных с точки зрения власти оппозиционных лидеров;
    групповые репрессии против рядовых активистов оппозиции и потенциально нелояльных;
    организационно-административные репрессии в отношении «опасных» НКО;
    ужесточение регулирования Интернета и социальных сетей.

Жуткая картина, но давайте посмотрим, как выглядели эти репрессии в реальности. Невероятно страшные репрессии против наиболее опасных лидеров оппозиции выразились… в уголовных делах против ДВУХ человек — Навального и Удальцова. Причём реально пострадал только один — Удальцов. Навального даже не посадили! Более того, в нарушении законодательства, ему позволили участвовать в выборах мэра Москвы! Ни Касьянов, ни Собчак, ни Гудков, ни Каспаров, ни ещё несколько десятков потенциальных и реальных лидеров оппозиции в действительности не особо не пострадали! Это — ВОТ ТАК, с точки зрения Соловья, должны выглядеть страшные репрессии в стране!

Групповые репрессии против рядовых активистов выглядят вот так:

    «К концу 2015 г. к ответственности по «болотному делу» в общей сложности было привлечено 33 человека. Осуждено – 18, 10 из которых в конце 2015 г. находились в колониях, 13 человек были амнистированы. Никто из фигурантов дела оправдан не был»

То есть, в протестах участвовали десятки и десятки тысяч человек. Но власти возбудили дела против, аж, 33 человек, а реально посадили только 10! Поражает не только несоответствие между масштабом протеста и масштабом «репрессий», но и то, что либерасты упорно отказываются замечать это несоответствие.

То же самое с НКО.

    «В конечном счете из 4108 НКО, получавших иностранную помощь, лишь 52 организации (то есть 1,3%) получили статус «иностранного агента» (данные весны 2015 г.; вряд ли ситуация к настоящему времени существенно изменилась). Но даже в этом «черном» списке потенциальных подстрекателей «цветной» революции большинство организаций оказались незаслуженно, вследствие размытой до безбрежности трактовки понятия «политическая деятельность»

    …

    «Но если «иностранным агентам» надо было лишь зарегистрироваться в таком статусе, то «нежелательные иностранные и международные неправительственные организации» (соответствующий закон был принят в 2015 г.) вообще прекращали свою деятельность в России. В «черном списке» закоперщиков революции в России на март 2016 г. числилось пять организаций. В целом же в «стоп-лист» нежелательных в России иностранных организаций.

    Совет Федерации РФ включил более дюжины организаций, часть из которых свернула свою деятельность в России, не ожидая попадания в списки Минюста»

Только 1,3% из всех некоммерческих организаций, получавших иностранную помощь, были названы иностранными агентами. На этом репрессии в их отношении закончились. И только где-то 20 организаций (из 4108!) были вынуждены прекратить свою деятельность. То же самое несоответствие масштаба деятельности и масштаба «репрессий».

И та же картина в отношении интернета. Соловей делает упор на «закон Яровой» и уголовные дела «за лайки». Закон Яровой у нас принят вроде как в 2016 году. И хотя либерасты нас пугали чуть ли не закрытием интернета, сеть пока что ещё работает. Да и никаких особо страшных изменений подавляющее большинство пользователей не почувствовало.

А вот что сам Соловей говорит о делах «за лайки».

    «Судя по динамике числа осужденных за «экстремистские» слова и лайки – 2012 г. – 208 человек, 2013 г. – 309, 2014 г. – 414, 2015 г. – 544 (данные судебного департамента Верховного суда РФ) – ситуацию можно охарактеризовать как сознательно проводимую и расширяющуюся репрессивную политику. Стартовав в качестве противодействия революционной активности 2011–2012 гг., она в течение трех-четырех лет превратилась в инструмент запугивания общества как такового с целью отбить у него любую охоту к публичной активности»

Да, «серьёзные» репрессии! Особенно если учитывать масштаб протеста, количество протестующих пользователей интернета (думаю, не ошибусь, если скажу, все), количество контента, генерируемого оппозицией и количество лайков под этим контентом. Чтобы представить реальный масштаб явления, приведу один пример. Фильм Навального «Чайка» на Ютубе посмотрели 8 634 561 раз. Лайки поставили 209 тысяч! Вот эти 209 000 и есть потенциальные подсудимые по уголовным делам «за лайки». И из этих 209 000 в 2015 году реально под следствие попали только 544 человека! И опять та же самая разница между масштабом явления и масштабом «репрессий».

Для чего я всё это пишу? Демонизация режима является существенным камнем в аргументации Соловья за неадекватность этого самого режима. А раз режим неадекватен, то и картина мира, транслируемая режимом, неадекватна. Следовательно, никакого вмешательства Запада во внутренние дела России нет и быть не может. А цветная революция, если она у нас произойдёт, будет следствие ошибок власти (только ошибок) и протестов населения.

Однако попытка Соловья вменить нам инфантильную картину мира, на самом деле только порождает дополнительные вопросы, а не объясняет механизм революций. На вопрос: «Почему режим ведёт себя как имперский штурмовик из известного фильма?», у Соловья нет, и не может быть ответа.

Основной механизм «цветных революций»

Протесты в России 2011—2012 годов и «революцию достоинства» на Украине Соловей описывает в четвёртой и пятой главах своей книги. Если отделить откровенный бред (на Майдан вышло полмиллиона человек) и конспирологию (власть была неподдельно напугана, а трещины внутри нее могли превратиться в раскол), то картина произошедшего сводится к следующему. В России не нашлось достойных вождей оппозиции, чтобы пойти по радикальному сценарию и превратить протесты в революцию, а на Украине такие люди нашлись. Сам Соловей очень ярко выражает эту мысль ещё во второй главе.

    «Нечто близкое по духу и значению случилось буквально на наших глазах в Киеве 21 февраля 2014 г., когда «сотник» Владимир Парасюк, самовольно поднявшись на трибуну Евромайдана, выразил недовольство излишне осторожной, по его мнению, линией лидеров украинской оппозиции и поклялся повести своих хлопцев на вооруженный штурм администрации президента, если Янукович не уйдет в отставку до 10.00 следующего дня»

    «А вот в России такими поворотными моментами могли бы стать митинги 10 и 24 декабря 2011 г. и, не исключено, 4 февраля 2012 г. Могли бы, но не стали. Почему? А не нашлось своего сотника Парасюка. Не оказалось на трибуне митинга человека, способного кожей почуять переломный характер ситуации и призвать к немедленному политическому действию»

Помните, как я потратил много слов, критикуя пассионарность? Так вот это она и есть! Не было пассионариев в России в 2011—2012 годах, а на Украине были! И именно это, с точки зрения Соловья, является причиной поражения протеста у нас и победы у соседей. Впрочем, свою критику этой теории я высказал. И ничего существенного в ответ не услышал. Очевидно, ответить по существу сторонникам теории пассионарности нечем.

И можно было на этом закончить, если бы в пятой главе Соловей не «раскрыл» механизм, по которому совершаются цветные революции. Вот он.

    «Напомню, что, согласно классической теории, массового давления снизу недостаточно для победы революции. Необходим еще раскол элиты, часть которой вступает в союз с восставшим народом. Хотя в России конца 2011 г. этого раскола в явном виде не наблюдалось, однако имелись серьезные трещины, способные быстро разрушить властный монолит.

    Упоминавшаяся «рокировочка» сентября 2011 г. была в прямом смысле слова навязана Дмитрию Медведеву, рассчитывавшему продлить свой президентский мандат в марте 2012 г. И часть его окружения, находившаяся в сильных контрах с окружением Владимира Путина, предлагала своему шефу воспользоваться открывшейся ситуацией – мощным общественным недовольством, чтобы переиграть сентябрьскую сделку. Некоторые люди из ближнего круга Медведева находились в постоянном общении с лидерами протеста, способствовали им и предлагали своему шефу рискнуть и протянуть руку дружбы восставшему среднему классу.

    Характерно, что в ближнем круге Путина вполне в конспирологическом ключе полагали, что именно окружение Медведева «мутит воду» и провоцирует протесты.

    Конечно, это было более чем далеко от истины. Протесты начались для власти настолько неожиданно (хотя, как я писал, их возможность предсказывалась за несколько месяцев), что для объяснения в ход была пущена махровая конспирология. Для окружения Медведева они были столь же неожиданны, что и для всей властвующей элиты. Просто нашлись люди, задумавшиеся об использовании начинавшейся революции в собственных интересах и целях»

Конечно же, это единичный пример. Но давайте разбираться, что на этом примере пытается донести до нас Соловей.

    Для революции нужен раскол в элите. Без этого она невозможна.
    В элите всегда найдутся недовольные действующим положением вещей (как некоторые люди в окружении Медведева).
     И самое главное! Если будет массовый протест снизу, то недовольная часть элиты вступает в союз с протестующими и свергает режим!

Вот он, механизм революции! В этот механизм укладываются все рассуждения Соловья. Здесь и акцент на протест (без протеста оппозиционная часть элиты не пошевелится), и пассионарность (если протест не будет радикальным, никто его не поддержит), и неадекватность режима (своими действиями он только усиливает как недовольство оппозиционной части элиты, так и масс). У этого механизма есть свои исторические основания! Конкретно в нашей стране в феврале 1917 года события развивались именно так.

Однако стоит ли так уж безоговорочно верить в то, что перед нами лежит истина?

Почему нельзя сравнивать февраль 1917 года и цветные революции

К этой исторической аналогии мы сейчас и обратимся. Ибо именно здесь видна вся слабость конструкции Соловья. Казалось бы, в феврале 17-го года всё так и было. Начинается протест, который вовлекает в себя всё больше и больше людей. Далее протест начинает поддерживать часть элиты, недовольная режимом. И вот уже командующие фронтов требуют отречения царя, а в Петрограде формируется Временное правительство. Но на самом деле в сценарии Февральской революции есть одно принципиальное отличие от цветных революций. Это отличие не позволяет использовать опыт Февральской революции в анализе цветных революций. О чём идёт речь?

Помните, с чего началось моё исследование темы цветных революций? Правильно, с вопроса: почему Янукович не разогнал Майдан? Или по-другому, почему Янукович предпочёл потерять власть, силовому подавлению акций протеста? Соловей даёт на этот вопрос следующий ответ.

    «И это не проблема только Украины, а репрессивной политики вообще. Власть, пытающаяся подавить революцию репрессиями, с высокой вероятностью может столкнуться с саботажем сил правопорядка, их открытым отказом выполнять приказ и нейтралитетом армии. И при этом не имеют значения ни масштабы финансирования полиции и армии, ни культивирование их привилегированного статуса, ни включение генералов полиции и армии в правящую элиту. Они не хотят умирать вместе с гибнущим режимом»

Да, именно вот так! Во время цветных революций власти не отдают приказ о подавлении протестов силой из-за страха перехода полиции (или армии) на сторону протестующих. А вот вам и историческое подтверждение: после такого приказа в Петрограде началось восстание. Казалось бы, всё логично. Но можно ли сравнивать ситуацию в Петрограде во время Февральской революции, с ситуацией в том же Киеве во время «революции достоинства»? Ведь при таком сравнении мы сразу же увидим целый ряд принципиальных отличий. А именно.

    Первое. В Российской Империи существовали сословия (об этом как-то многие забывают), действовало сословное право (об этом вообще не вспоминает никто), в массах была распространена сословная психология. — Хотя на Украине и существовала проблема неравенства, но до сословных противоречий ей было далеко.
    Второе. Как следствие, у рядового солдата в императорской армии было куда больше общего с рабочими Петрограда, чем со своими командирами. Это противоречие усиливалось бесправием солдат. — В украинской полиции такого даже примерно не наблюдалось. Наоборот, у рядовых полицейских было больше общего с правительством, чем с протестующими (негативное отношение среднего класса к полиции известно всем). Особенно если со стороны протестующих поступают угрозы в адрес полиции.
    Третье. Как следствие первых двух пунктов, в Петрограде были отмечены случаи перехода солдат на сторону бастующих рабочих. Сомнение в лояльности армии были. — Ни одного случая перехода полицейских на сторону протестующих в Киеве не зафиксировано. Лояльность полиции сомнения не вызывала, тем более что один раз протест уже был подавлен силой (в ночь с 29 на 30 ноября 2013 года).

Как следствие из этих трёх пунктов, возникает вопрос. Почему Янукович должен был сомневаться в полиции и бояться её перехода на сторону протеста? Ответа на этот вопрос у Соловья нет.

Но если нет ответа, то вся конструкция Соловья рушится как карточный домик. Если в феврале 17-го года часть элиты России примкнула к революции только после начала вооружённого восстания, то на Украине даже намёка на вооружённое восстание не было. Почему же в таком случае элита Украины поддержала протест? Ведь после разгона протеста та часть элиты, которая этот протест поддержала, неминуемо попадёт под удар Януковича. Ответа нет. И в рамках конструкции Соловья ответа быть не может!

Ну а раз нет поддержки элиты, и это признаёт сам Соловей, то у протеста нет шанса. Однако протест в Киеве случился и, более того, имел успех. Значит, неверна схема Соловья, описывающая протест. Остаётся только понять, в чём именно.

Недостатки схемы

Вспомним схему и посмотрим, какие здесь вообще могут быть варианты. Схема: массовые протесты побуждают часть недовольной элиты заключить союз с протестующими и вместе свергнуть ненавистный режим. Это срабатывает, но логично объяснить все явления, происходящие в ходе цветных революций, эта схема не может. Возникают вопросы. Почему режим отказывается от применения силы? Почему часть элиты идёт на этот союз, если в случае неудачи она же первая попадёт под репрессии? Мне приходит в голову только три варианта, позволяющие закрыть эти неясности.

    Либо схема неверна в корне и действуют совсем другие механизмы.
    Либо в схеме неправильно расставлены акценты и основная роль принадлежит не протесту, а элите.
    Либо схема неполная и в ней не учтены все силы, которые действуют в ходе цветных революций.

Пройдёмся по пунктам. По первому пункту. Вообще-то, на коренной неправильности схемы настаивает марксизм. В марксизме действует не толпа на улице, а угнетённые классы. Они не договариваются с элитой из класса угнетателей, а уничтожают её. Происходит не просто передел собственности, а замена старых производственных отношений, новыми. Однако с последним мы точно ни разу не сталкивались за весь опыт цветных революций на постсоветском пространстве. И, вообще, надо понимать, что перед нами не революция, а государственный переворот, в ходе которого часть элиты отстраняет от власти правительственную группировку. Значит, в целом схема верна.

По второму пункту. Правильная расстановка акцентов снимает второй вопрос полностью. Действительно, если основная роль в цветной революции принадлежит не толпе, а части элиты, то даже не возникает вопросов, как толпа вступила в союз с элитой. Никакого союза нет! Есть внутриэлитарный заговор, одним из инструментов которого являются акции протеста. И протест контролируется и направляется элитой. Правда, у Соловья есть одно возражение по этому поводу. Дескать, предсказать точную дату начала революции невозможно. Никто не знает, что послужит спусковым крючком для протеста. Однако этот взгляд верен только если верен акцент на протесте. А если акцент сместить, то можно обнаружить, что, во-первых, некоторые события, послужившие началом протестов, вовсе не являются случайными — они могли быть организованы (как разгон Евромайдана, например). А во-вторых, пусть событие случайно — никто не мешает сложиться заговору заранее и ждать подходящего момента. И повторю, смещение акцента снимает один важный вопрос.

По третьему пункту. Вопрос о взаимодействии толпы и элиты снят, но остаётся вопрос о неприменении силы. Хотя если в группу заговорщиков входят представители силовой части правительственного аппарата, то и неприменение силы может быть хоть как-то гарантированно. Но вот ведь беда, в ходе цветных революций на территории СНГ полиция и армия не переходили на сторону протеста. Покажите мне хотя бы одну полицейскую или воинскую часть, которая перешла на сторону протестующих в ходе Майдана, «Революции роз», «Тюльпанной революции»? Их нет. Хотя если у заговорщиков есть сторонники в силовых частях аппарата, то такие переходы должны были быть. Думаю, более правильным вариантом будет простое нежелание режима защищаться силой. Но, опять же, почему?

И вот здесь нам на помощь приходят неучтённые силы. Если на режим действую какие-то ещё силы, кроме указанных, то именно они могут обеспечить неприменение силы режимом. Это должны быть такие силы, у которых есть мощные рычаги влияния на режим. Остаётся их поискать. Впрочем, долго искать не придётся. Соловей так старался вывести Запад за рамки цветных революций, что ему удалось только привлечь внимание к этому фактору. Запад в цветных революциях участвует! И введение этой стороны в игру снимает первый вопрос. Теперь у нас есть более понятная схема.

В цветных революциях участвуют режим, оппозиционно настроенная элита, контролирующая протест, Запад. Мы получили ту же схему, что и в конце предыдущей статьи, только более точную. Осталось решить вопрос, в каких отношениях находятся Запада и оппозиционная элита.

Но это тема другого разговора.