Образ будущего: сейчас я вам все объясню

Михаил Сухарев

Это статья для тех, кто хочет сохранить Россию. Для тех, кто понимает, что Россия – это не территория и даже не отдельные люди, которые на ней живут. Люди приходят и уходят, а страна остается. Россия – это суммарная душа народа, сумма памяти, ценностей, знаний и умений всех людей, причисляющих себя к народу (всем народам) России. Потому что если даже все эти люди будут живы и здоровы, но откажутся от общей памяти, это будет другой народ, другая страна. Может быть, лучше. Может быть (и это более вероятно), хуже. Но не Россия.

Здесь, на «Авроре» собралось довольно много таких людей, и естественно, что возник проект «КОНСТРУКТОРСКОЕ БЮРО, ИЛИ СССР 2.0», который вызвал серьезный резонанс в локальном сообществе. Исходной точкой явилась статья Б. Митрофанова «О необходимости придания разговорам смыслов, или СССР 2.0», где предлагался эксперимент, в котором следует  «построить ячейки нового общества, на новых, нерыночных принципах, объединить эти ячейки сначала – в корпорацию, затем – в Мега-корпорацию-государство».

А также «разрабатывать теорию Образа Будущего, теорию новых общественных отношений и хозяйственные практики на коллективистской основе», и даже сделать «Аврору» «одной из точек сборки нового, будущего миропорядка».

При этом не была явно выражена еще одна постоянно присутствующая на  «Авроре» цель: сохранение России в мировой истории, причем в качестве одной из нескольких ведущих стран, формирующих эту историю.

Я полностью солидарен с этими идеями, но, к сожалению, вижу практическое отсутствие теоретической базы, очевидное в развернувшемся обсуждении. Задача глобальная, и даже вселенского уровня, но где набор идейных инструментов, подходящий для ее решения?

Сначала теоретического, затем на уровне плана действий, и только затем практической реализации.

Как говорит уважаемый МЛХ, у нас нет подходящего языка. И, не побоюсь этого слова, парадигмы. А без парадигмы (системы взаимодополняющих знаний и умений) нет научного (и революционного) сообщества; напомню, что парадигма марксизма стала «генокодом» коммунистической партии России в 1898 году.

Без этой парадигмы могла бы возникнуть российская анархическая партия, православно-демократическая или еще какая-то, но не коммунистическая. И история пошла бы по другому пути, скорее всего, худшему, потому что качество идей Маркса на порядок выше, они до сих пор обсуждаются во всем мире в десятки или даже сотни раз интенсивнее, чем идеи анархистов.

Беда наша именно в том, что парадигмы для России еще нет. Если бы она была, Академия наук, АП, правительство (под воздействием волшебного пендаля), уже давно бы проводили конференции и рисовали государственные программы.

Пока у вас нет теории электромагнетизма, вы не можете спроектировать электростанцию или трамвай. А пока вы их не спроектируете, то не сможете построить. Вы их даже вообразить не сможете. Вот каково значение парадигмы. Парадигмы – это инструмент эволюции общества.

Почему? Потому что общество основано на идеях. Устройство биологического организма записано в генокоде, а устройство человеческого общества записано в его культуре, в сумме знаний. Там записано устройство каменного топора, лука, копья, одежды, жилища, самолета, электростанции. Там записано, как организовать охоту, как устроен завод, армия, научный институт, суд, правительство, государство.

Значит, и изменение (развитие, эволюция) общества происходит через изменение идей, образов вещей и организаций в сознании людей и более сложных когнитивных моделях: конструкторских бюро, где знания разных специалистов объединяются с помощью обсуждений, текстов, чертежей, планов и проектов. В отличие от биологической эволюции, звеном которой является мутация, каждый шаг социальной эволюции начинается с идеи о новом инструменте, новом способе организации общественной деятельности (в охоте - загон, в военном деле - когорты, в производстве – конвейер).

Всякое важное изменение общественного устройства начинается с появления новой органической системы взаимосвязанных и взаимно обусловленных идей (буду для идеальных систем использовать  термин «парадигма», предложенный Томасом Куном для обозначения суммы идей, составляющих науку).

Но на самом деле некоторый набор элементов для создания парадигмы сохранения и развития России уже есть. Из них можно соорудить базовую теорию и даже парадигму (которая не только комплекс теорий, но и комплекс инструкций по их практическому применению, по устройству приборов, связывающих теории и практику в обоих направлениях, энциклопедии, история науки, учебники, учителя и студенты и так далее).

И я хочу их здесь представить. Поскольку мне нужно охватить максимальный круг людей, я постараюсь написать все очень просто, не в стиле научной статьи. Но вся эта научная база стоит за каждым тезисом, и ссылки на источники я дам.

Мне кажется, наша парадигма должна так же отличаться от современной западной, как гелиоцентрическая система мира от геоцентрицеской. Западная доктрина основана на индивидуализме. Есть даже такой научный принцип: «методологический индивидуализм», из которого возникают заявления типа знаменитой фразы Тэтчер о том, что «такой вещи, как общество, не существует».

У меня более интересная точка зрения: не существует такой вещи, как индивид. Точнее – независимый индивид или «отдельно взятый человек». Надо просто немного подумать. Откуда может взяться независимый индивид? Самозародиться в вакууме? Как раз «независимый индивид» является схоластическим концептом, а не общество. Такой вещи, как «независимый индивид» просто никогда не было, да и быть не может.

Человек с языком и знаниями возникает только как продукт общества. Ни один «индивид» не изобретал язык. Да и зачем язык отдельному индивиду? Общество первично, индивид уже с младенчества является носителем некоторой малой части идей общества. Он с детства набит предрассудками и ценностями своего общества. Он действует, ведомый доставшейся ему каплей из океана идей, принадлежащих человечеству.

Независимый индивид – это потерянный ребенок, который не успел пройти социализацию. Такое  случалось и, если ребенок был вне общества с младенчества до 5-6 лет, то он оставался умственно отсталым. Если бы их не нашли и не учили, то ни говорить, ни мыслить как человек они бы так и не смогли.

Теория «общественного договора» исходит из совершенно идиотской предпосылки: что миллион таких потерянных детей, до этого не входивших ни в какое общество (следовательно, не умеющих разговаривать), вдруг собрались и решили создать общество, потому что внезапно поняли, что жить в обществе выгодно для каждого из них.  Не случайно книгу о сообразительном Маугли написал столь английский джентльмен, как Р. Киплинг. Но эта абсурдная теория в несколько завуалированном виде до сих пор находится в основе западной политологии.

Надо сказать еще одну обидную для индивида вещь. Мышление – это не свойство индивида. Или (так и быть) свойство, но в ничтожной мере. Мышление – это свойство общества, оно возникает в результате метасистемного перехода (Турчин), когда возникает новый системный уровень: система, созданная из организмов, как сам человек создан из клеток.

Мышление основано на языке, но разве язык – это атрибут индивида? Я определяю мышление, как способность создавать знания и оперировать ими. Главное, конечно, создать знания, без чего оперировать нечем. Но оставим индивиду в утешение хотя бы способность пользоваться  мышлением, происходящим в социуме.

И в какой мере индивид способен создавать знания? Большинство гордых собой «индивидов» вообще никаких знаний не создают; самые гениальные люди создают некоторое очень небольшое количество знания. Но какую часть в их собственной сумме знаний создали они сами? Не более одной тысячной. Ньютон не придумал математику. Он не придумал язык и письмо. И Эйнштейн тоже. Эйнштейн опирался на эксперимент Майкельсона, но сам сделать интерферометр он бы не смог. Любой ученый или изобретатель пользуется концепциями, созданными тысячами людей на протяжении тысяч лет. Он может открыть несколько своих, может комбинировать уже известные идеи в принципиально новые комплексы. Вот в этой степени индивид разумен, но и только.

Причем как раз творцы это о себе понимают, как Ньютон, который «стоял на плечах гигантов». Или как сказал Бродский в своей Нобелевской лекции: «Поэт, повторяю, есть средство существования языка… Пишущий стихотворение пишет его потому, что язык ему подсказывает или просто диктует следующую строчку. ... Это и есть тот момент, когда будущее языка вмешивается в его настоящее». Вот еще пара цитат: «Перо гения мудрее самого гения и увлекает его дальше пределов, поставленных им самим своей мысли» (Генрих Гейне); «Гений есть торжественнейшее и могущественнейшее проявление сознающей себя природы…» (Василий  Ключевский).

Все эти высказывания есть результат размышления гениев о самих себе (да, не все гении гениально думают о себе, у многих рефлексия на уровне заурядного человека): проницательное самокопание привело их к отчетливому пониманию того факта, что они являются орудием чего-то высшего, чем они сами.

Конечно, чтобы понять это о себе, человек должен совершить переворот в своем сознании, такой же, какой совершили Коперник и Галилей. Человек в обществе подобен нейрону в мозге. Нейрон реализует только небольшую часть мыслительного процесса. Отдельному нейрону трудно, даже невозможно понять, что такое «человек». Но в компании с другими нейронами он уже может составить некий образ своего носителя. Да, а другие компании (ансамбли) нейронов хранят образы других людей, образы сообществ (например, своего класса, школы, города, страны), ну и так далее.

Человеку неуютно терять свое центральное место во Вселенной, столь очевидное, если смотришь из своей головы. Ему неуютно чувствовать себя элементом чего-то огромного и не вмещающегося в сознание.

Но кто свободнее: тот, кто знает истину и может правильно действовать, направляя огонек своего разума в океане народной души, или тот, кто верит возвышающему его обману?

Когда я понял про себя, что все знания, которые я считал своими, за исключением  того немногого, что придумал я сам, на самом деле загружены в меня из общей копилки, и даже не только знания, но и устремления, я почувствовал себя нанизанным на стержни неподвластных мне идей.

Подумав немного, вдруг почувствовал, что это не железо, а родной с детства теплый океан человеческой мысли, который проникал в меня очень давно через разные книжки и окружающих людей. И, поняв это, я вдруг почувствовал новую свободу движения в этом океане, который стал более понятным.

Подумав еще немного, я понял, что индивид, хотя и состоит духовно на 99,9% из идей, созданных другими людьми, но притом абсолютно уникален, потому что количество сочетаний для тысяч идей в моей голове из миллионов идей, принадлежащих обществу – это число порядка количества атомов во Вселенной (см. формулу для количества сочетаний из n элементов по k).

Эта уникальность создает для каждого исключительные возможности, хотя понять их непросто.

Кроме того, индивид активен, он может (и даже должен, если не забыл, кто его создал) найти полезное применение подаренной ему уникальности. Да, индивид орудие общества, но он может влиять на общество и иногда очень сильно. Общество изменяет себя, развивается, через индивида.

Маркс писал, что «теория становится материальной силой, как только она овладевает массами», но зарождается теория через индивида, пусть даже народ сконцентрировал в нем некий набор общественных идей. Мы получаем новую модель разума, где общее и индивидуальное соединено в социальном когнитивном процессе.

Кстати, создатели искусственного интеллекта копают не там: они ищут разум в индивиде, не обращая внимания на социальность мышления.

Так мы сможем исследовать на новых, более истинных и научных основаниях,  как движется в истории общество, народ, который Достоевский назвал «телом божьим». Но если народ – это тело божие, то тогда сумма знаний общества, коллективный субъект, и есть тот Бог, которого силятся познать разные религии подобно слепым, ощупывавшим слона.

Мережковский поднимал этот вопрос на еще более высокий уровень. Для него даже целый народ не мог быть носителем Бога. Бог должен быть чем-то высшим, чем «носитель». Высшим, чем народ и высшим даже, чем все человечество целиком. Но тут можно вспомнить про идею Гегеля о Мировом Духе, который растворился в материальном мире с тем, чтобы пройти весь путь самопознания и обрести абсолютную свободу.

Так и сумма идей народа не является чем-то застывшим, она развивается, познает окружающую Вселенную и создает в ней новое. Куда направлено это движение?

Народы являются результатом миллиардов лет развития Вселенной и продолжением этого развития. Вселенная устроена так, чтобы порождать эволюцию, но человечество вряд ли является конечной точкой. Глядя назад в историю мира, мы понимаем, как высоко поднялось человечество относительно неживой и даже живой материи. Значит, весьма вероятно, что впереди нас ждут еще большие высоты.

Человеческой цивилизации доступна некоторая часть знания о мире. Или один из множества вариантов такого знания. Но другие цивилизации видят мир с других точек зрения и с помощью иных когнитивных структур. Если им удастся обменяться своими картинами мира, возникает когнитивная система галактического уровня, мета-цивилизация.

Обмениваясь своими уникальными образами мира они смогут подняться еще на один уровень познания мира. Возможно, когда когнитивная система дорастет до размеров Вселенной, она сможет понять ее до конца и выйти за ее пределы.

Вот эти высоты и есть то, что выше даже народа в целом. Но это в будущем; а сейчас путь Мирового Духа не продолжить без народов, составляющих человечество, каждый из которых ищет свою дорогу  наверх, причем никто не знает, чья дорога на самом деле верна. Наш долг, долг России перед Вселенной на сегодня в том, чтобы продолжать свой особенный путь. Собственно, выбор невелик: или идти вперед своим путем, или пополнить список исчезнувших цивилизаций.

Та цивилизация, которая гипостазирует индивида, совершает величайший обман этого самого индивида в корыстных целях своих управляющих: вырвать его из мудрости родового сознания и превратить в болванчика, управлять которым недорого. Этот обман – первое, что мы должны сбросить при создании конструкторского бюро русской цивилизации.

А затем нам нужно создать теорию и технологию коллективного мышления, направленного на разработку моделей будущего, желательного для всего народа. Если значительная часть населения будет принимать участие в этом мышлении о будущем, то это будущее станет их общей целью, народ действительно становится творцом своей судьбы, а государство становится всенародным.

Преодолевается отчуждение государства от народа.

Главная проблема в том, как уловить, объединить, согласовать миллионы разнообразных представлений людей о лучшем будущем.

Раньше это было невозможно, потому что не было современных средств коммуникации. Грамотность, газеты, радио и телевидение обеспечили в XX веке возможность донести какие-то идеи до каждого в стране, но это была связь односторонняя.

Только в конце XX века интернет создал возможность высказаться каждому, но для 80-90% населения эта возможность стала доступна только сейчас. И это далеко не вся проблема.

Во-первых, если все эти миллионы выскажутся, кто будет анализировать это море мнений? Во-вторых, ясно, что большинство не может квалифицированно судить о сложных проблемах. В-третьих, желания людей различны, даже противоположны, как соединить их в единую модель будущего?

На самом деле люди на сегодня намного более образованы, чем 150 лет назад. Неграмотных практически нет. Сложные вещи можно объяснять на простых примерах, расшифровывая для людей те результаты сложных проблем (например, глобального изменения климата), которые коснутся лично их.

Развиваются новые подходы, такие, как электронная демократия, в которой изобретаются новые способы участия людей в принятии решений, например, делегирование своего голоса экспертам, которым я доверяю и которые знакомы с конкретной проблемой. Таким образом, у гражданина может быть не один или два депутата, а целый пул специалистов по разным вопросам.

Большую помощь может оказать искусственный интеллект, находя общее в миллионах личных пожеланий и объединяя их в небольшое количество направлений, с которыми уже можно разобраться. Социальные сети способны (и уже работают) создавать группы, обсуждающие и решающие сложные проблемы.

Теории и технологии коллективного мышления и принятия решений возникают сейчас десятками,  нужно за ними следить и начинать использовать.

В том числе, для создания идеологии новой России.

Часть первая. Элементы парадигмы.

Идеальное. Первый элемент, нужный для создания нашей парадигмы – это понимание того, что такое «идеальное». В ряде разговоров за последние несколько лет я обнаружил, что сегодня очень многие вполне образованные люди имеют абсолютно смутное представление о том, что такое «идеальное». Это, вероятно, связано с отвратительным преподаванием философии в большинстве советских ВУЗов и последующего вытеснения философии из общей системы наук в рамках англоязычной культуры, победившей почти во всем мире, а с 1990-х и у нас в России.

Проблема в том, что существует  не  имеющее  четкой  границы,  но  достаточно  заметное  разделение  на аналитическую  (англоязычную)  и  континентальную  философию. Если «континентальная»  философия  хранила  проблематику  отношений  материального и идеального  мира  (линия  Сократ-Платон-Аристотель-Кант-Гегель),  то  с точки зрения  аналитической,  это скорее псевдопроблема.  Непонимание (неприятие?) проявляется  даже  в «хоббитовском»  переводе  слова  «идея», происходящего от  греческого «эйдос» на английский язык - forms, в котором теряется большая часть исходного смысла.

Континентальная философия потерпела сокрушительное поражение во Второй мировой войне, во-первых, потому что она на две трети была немецкой, и далее, по тупо экономическим причинам: студенты в Европе стали учиться на «американский манер» потому что Европа была разорена, а Америка богата.

Говорят, Черчилль заявлял, что «… война ведется не против национал-социализма, но против СИЛЫ германского народа, которая должна быть сокрушена раз и навсегда независимо от того, в чьих руках она находится… Мы воюем не с Гитлером, а с немецким духом, духом Шиллера, чтобы этот дух никогда не возродился». Добавлю: с духом Гете, духом Гегеля, духом Ницше и так далее.

Первоисточник я не нашел но независимо от того, говорил это Черчилль или нет, именно этим занимались американцы в Европе после Второй мировой войны. Старательно уничтожали дух рыцарей, поэтов и философов. Это не тайные планы, надежно спрятанные, а семидесятилетняя практика, которую в мешке не утаишь.

В СССР континентальная философия сохранялась через марксизм (Маркс сам объявлял себя учеником Гегеля), ее преподавали в ВУЗах, но по-настоящему хорошо только в нескольких университетах Союза, а для широких масс очень поверхностно, через «диамат». Напомню, что в диалектическом материализме (а это не «диамат») проблема отношения материального и идеального даже называлась «основным вопросом философии». И действительно, это вопрос отношения всех наших знаний и реальности. Но через посредство небольшого, но достаточного сообщества мыслящих философов СССР культура понимания диалектического движения идей все же сохранилась в России.

Нам важно знать сейчас три вещи: а) Запад на сегодня не понимает, что такое «идеальное»; б) нам нужно понимать это, ибо культура – это идеальное, а быть собой значит иметь свою культуру; в) культура – это органическая, взаимосвязанная и взаимно-обоснованная система идей, уникальная для каждого народа; г) осознав, пересмотрев и обновив свою культуру, поняв ее особенность от других культур, ее сильные стороны и научившись ускорять развитие своей культуры, мы можем в разы ускорить свое развитие, культура – это ум (и душа) народа и созданного им государства.

Захлебываясь чужой культурой, народ перестает быть собой, тщетно пытаясь стать копией кого-то другого. Но дело в том, что этот другой хорош в своих условиях; в нашей географии, в нашей природе, в нашей комбинации окружающих народов тот «другой» не может существовать столь же успешно, как в своей и, скорее всего, окажется гораздо менее успешен, чем мы сами.

Если вам предложат стать более успешным человеком за счет того, что чужая душа, чужой разум займет ваше тело, как вы к этому отнесетесь?

Но вернемся к идеальному. Идеальное возникает тогда, когда один материальный объект отображает (отражает) организацию, форму, устройство другого объекта. В русском языке очень много слов (часть из них заимствована), соответствующих разным аспектам того, что же такое «идея вещи» или объекта. Это такие слова, как устройство, сущность, организация, конструкция, схема, структура, форма, вид, принцип, смысл и так далее.

Идеальное нематериально в том смысле, что это не материя. Материя несет идеальное, оно может двигаться в материи как волна и может передаваться от одного материального объекта к другому. Аристотель писал: «Относительно любого чувства необходимо вообще признать, что оно есть то, что способно воспринимать формы ощущаемого без его материи, подобно тому, как воск принимает отпечаток перстня без железа или  золота».

Вот здесь главное, эти слова выписал Ленин в своих «Философских тетрадях» с отметкой NB (nota bene). Движение идеи – это не передача материи, это движение упорядоченности, организованности в материи. Так по отпечаткам древних организмов в осадочных породах мы узнаем что-то о жизни на Земле  миллиарды лет назад. Однако отметим, что неорганизованной материи не бывает.

Так программы попадают в компьютер с лазерного диска – лазерный луч читает последовательность символов («питов») без передачи материи этого диска. Так штамп создает тысячи копий какой-то детали.

Но все гораздо сложнее. Например, почему, изучая одного королевского пингвина, ученые думают, что узнают что-то о других? Почему, изучив атомы железа на Земле, мы думаем, что узнали что-то об атомах железа в соседней галактике? Потому что, как мы полагаем, они устроены одинаково (или очень похоже), в них одна идея. Это объекты одного вида, типа, рода. Если бы не это, наука (познание вообще) была бы невозможна, потому что не было бы общих правил, и каждый объект пришлось бы познавать отдельно. И что же это общее? Это не материя, она разная в разных пингвинах или атомах. Общее, которое мы познаем, это устройство пингвинов или атомов. Как же мы познаем? Наше устройство таково, что может отображать устройство других вещей.

Вот еще одна важная ипостась идеального. Не только статуя, фотография или отпечаток отображают другой объект. Потомство отображает своих предков, потому что их идея передалась от одного материального объекта другому через действие половых клеток, молекулярное действие ДНК, дальнейший онтогенез организма.

Сложнее, чем действие перстня на воск, но, по сути, такое же движение идеального в материи.

Общее устройство пингвинов определяется ДНК и передается за счет ее способности к копированию. Общее устройство атомов определяется квантовыми законами и постоянными; как и с какой скоростью передаются законы природы – неизвестно. Однако физики почему-то думают, что эти законы и постоянные одинаковы во всей Вселенной без материального взаимодействия (то есть, скорость распространения физических законов бесконечна вопреки Эйнштейну), иначе красное смещение может происходить не от разбегания галактик, а от того, что постоянная Планка (например) имеет другое значение, которое отличается от земного тем больше, чем дальше от нас.

Важно понимать, что сходство (общее) в объектах чаще всего (за исключением случайного, а случайное совпадение сложных форм – абсолютная редкость) имеет общую причину и передается какими-то реальными взаимодействиями. Поэтому оно объективно (не зависит от познающего).

Знание свойств различных объектов очень выгодно. Посмотрите на муху, которая бьётся об стекло. У нее в голове нет схемы окна, форточки и т.д. (очень простого рисунка), и это стоит ей жизни. А высшие животные знают очень много разных объектов, зайцы знают волков и наоборот, собаки не тычутся в забор, а сразу бегут к воротам. Они запоминают карты местности, запоминают, где находится что-то полезное и что-то опасное. Собаки даже имеют в голове некие модели знакомых людей, запоминают их привычки, предугадывают их действия.

Высшие животные имеют важное новое измерение в своих отражениях реальности. Это могут быть не только неподвижные модели каких-то объектов, но и динамические. Это очень важно для хищников – они могут предвидеть движение жертвы. В высшей степени эта способность развита у человека; мы можем себе мысленно представлять даже такие вещи, как работа (движение) сложных механизмов, поведение других людей (с некоторой точностью) и даже действия целых стран.

Человек знает о свойствах многих тысяч разнообразных объектов. Но общество качественно отличается от популяции даже самых развитых животных. Благодаря языку общество является единой когнитивной системой. Когда один человек узнает (придумывает, открывает) что-то важное, он может передать это знание другим. Нам не нужно самостоятельно открывать все, что создало человечество за тысячи лет.

Представьте себе, что вам лично пришлось бы придумывать арифметику и физику… наше знание окружающего мира определяется тем, что мы являемся элементами огромной когнитивной системы, человечества и в самом раннем детстве получаем язык, а вместе с ним понятия, значения слов: что есть человек, кошка, дерево, машина, а затем сила, масса, электрон…

При этом воспринимающий человек оказывается в роли воска, а передающий – в роли перстня. Идея передается без материи, но в результате материального действия, несущего образ или идею.

Немногим людям удается совершить открытие, создать новое понятие. Но всякое достаточно большое сообщество благодаря постоянному обмену знаниями создает общее практически неуничтожимое хранилище знаний, распределённую сетевую память. Эта память уже не зависит от каждого отдельного ее носителя, наподобие блокчейна в криптовалютной сети.

Особенно усилилась эта социальная память после изобретения письменности. Только благодаря письменности стала возможной «большая культура», общая для миллионов людей, культура, создающая народы на месте множества малых племен. Карл Поппер назвал это объективное (отделенное, ставшее общим достоянием и не зависящее в дальнейшем от индивида) знание «третьим миром» . Но при этом Поппер, ограниченный западной культурой мысли, не смог признать существование коллективного субъекта, объявив это знание «знанием без субъекта».

Пусть только один из тысячи людей откроет что-то новое (способ охоты или физическую теорию); умноженная на миллионы людей и тысячи лет, эта работа создает культуру, содержащую все: от народных танцев, вышивок и рецептов блюд до конструкции реакторов и устройства метагалактики.

Люди имеют еще одно важное отличие от животных. Они могут с помощью языка создавать в сознании других людей не только образы и устройство уже существующих объектов, но и таких, которые в принципе можно создать, комбинируя известные элементы (изобретательство), может создавать новые элементы, и даже описывать такие системы (машины, города, миры), вообще невозможные (сказки и фантастика).

Человек может сказать человеку: возьми упругую ветку и веревку. Согни ветку и стяни ее концы веревкой. Получится лук. Может сказать: возьми уран… Может словами создавать в сознании другого человека из известных им обоим элементов (полученных из общей культуры) такие системы (целостности), которые ему неизвестны.

Здесь может происходить обратное познанию движение идеального. При познании идеальное движется в материи от мира к познающему. При изобретении идеальное возникает в сознании и оттуда через материальное действие человека (и инструментов) движется в реальный мир, воплощаясь в искусственных вещах (для краткости - артефактах).

Сумма знаний о самых разнообразных элементах, которые хранит культура – это огромное хранилище мысленных деталей и законов их взаимодействия, конструктор, из элементов которого люди могут собирать новые системы у себя в голове и могут передавать их другим.

Холизм – системность. Второй нужный для нашей парадигмы элемент – это холизм, или системное мышление. О том, что целое больше суммы его частей, говорили еще Сократ и Аристотель. Ближе к нашему времени четким холистом был Э. Дюркгейм, хотя и не использовал это слово.

Термин «холизм» ввел весьма замечательный человек, политик и ученый, один из авторов устава ООН, Ян Смэтс из Южной Африки в 1927 году. Интересно, что несколькими годами раньше в России писал свою по сути холистичекую «Тектологию» А. Богданов («Очерки всеобщей организационной науки» были изданы в 1921 году), где предвидел многое из того, что позже назовут «теорией систем».

В СССР на протяжении многих лет, начиная с 1969 года, выходил очень полезный ежегодник «Системные исследования», по которому мне повезло в свое время ознакомиться с системным подходом и прочувствовать это течение. Надо вспомнить также работы П.К. Анохина, В.Н.  Садовского, Н. Лумана, В.Б Швыркова (и многих других…).

Работа Швыркова (продолжавшего работу Анохина) принципиально важна тем, что вносит историзм в системно-холическое мировоззрение, превращая его в системно-эволюционную методологию.

Множество определений того, что такое «система» собраны в книге В.А. Карташева, c. 28-31].

Суммируя эти определения, получаем такой список признаков того, что перед нами система:

    Комплекс взаимодействующих элементов (в том числе идеальных, знаковых).
    За счет взаимодействия элементов система образует целостность, имеющую новые (интегральные) свойства и функ­ции, которыми не обладают отдельные части; для функционирования холической системы необходимо присутствие всех основных элементов.
    Принципиальное значение имеет структура взаимодействий, отношений между элементами; одни и те же элементы, соединенные разным способом, могут образовывать системы с разными свойствами
    Взаимодействие элементов имеет характер взаимосодействия (то, что названо сейчас синергией)

Что такое холизм (или системное мышление)? Это мышление об объектах и явлениях природы в аспекте связи целого и его частей. Вроде бы, очень просто, но остается незаметным и непонятым для множества вполне разумных людей. Может быть, потому что большинство людей предпочитают выделить для своей деятельности некую узкую зону и совершенствоваться в ней, не замечая всего остального. Так действуют многие экономисты, пытаясь исследовать экономику отдельно от общества.

Вот, например, кучка досочек и саморезов. Мы можем взять их и сделать из стул. Вроде бы, ничего материального не добавилось, ни досочек, ни саморезов не стало больше. Но возник новый объект – стул. А можно было из тех же элементов сделать ящик.

Почему из одних и тех же элементов возникают разные вещи? Очевидно, потому, что они соединены в разном порядке. Еще древние греки заметили, что идея этого стула или этого ящика содержалась в голове мастера, который их сделал. Они рассуждали так: вот есть медный диск. Расплавим его, и отольем из этой меди шар. Медь та же самая, но вещь возникла новая. Был диск, стал шар. Все ясно, сначала с этой медью была соединена идея диска, а потом ее соединили с идеей шара. Но как в целое попала новая идея? Да, она передалась через форму для литья, которую сделал мастер. Но не он же создал идею «шара вообще», шары были и до того, мастер видел другие шары, ему рассказывали про них, и оттуда идея шара попала в голову мастера…

Аристотель писал об этом так: Когда мы делаем шар из меди, «...подобно тому, как не создается субстрат (медь), так не создается шар как таковой, разве только привходящим образом, потому что медный шар есть шар, а создается этот медный шар...».

Не мастер выдумал (создал идею) вазы или телеги, а увидел их, сделанные другими мастерами. Ясно, что когда-то был первый мастер, который придумал стул… Но мог ли даже первый мастер придумать другой стул или другую телегу?

Сократ говорил, что мастеру приходится придумывать не какое угодно сверло, но то, которое назначено природой… будь вы хоть марсианин, все равно понадобятся режущие лезвия и винт, чтобы вытаскивать стружку. Форма сверла задана свойствами твердых тел, форма стула задана свойствами человеческого тела, плоским полом и земным притяжением.

В холической (целостной) системе для того, чтобы она нормально функционировала, необходимо чтобы присутствовали все важные части, и чтобы они были соединены в правильном порядке. Чтобы автомобиль мог ехать, нужно, чтобы был кузов, подвеска, колеса, двигатель, трансмиссия и рулевое управление. Без трансмиссии двигатель будет крутиться впустую. Чтобы ехать, как ни странно, нужны и тормоза; без тормозов ехать можно, но вряд ли уедешь далеко.

Все это должно быть соединено так, как положено. Если колеса плохо привинчены, могут отвалиться на ходу. Если аккумулятор стоит на месте, но не подключен, машина не заведется. Есть менее важные элементы, например, можно ездить без фар. Но если темно, то до первого столба. Можно ездить без сидений, без габаритных огней, без стекол…

Посмотрите на животное. Его организм именно целостный, каждая часть дополняет остальные, и все они соответствую среде обитания. Зубы нужны для захвата и измельчения пищи, желудок получает из нее энергию и материал для воспроизводства клеток, шерсть защищает от холода и снега, скелет и мышцы обеспечивают бег, глаза и мозг направляют весь организм. Все взаимодействует с величайшей точностью в покое и движении.

Соединяя известные элементы в разных комбинациях, можно получать разные вещи. Соединяя мотор с колесами, получаем автомобиль, соединяя с гусеницами получаем трактор. Крылья и фюзеляж дают планер, добавляем мотор, получаем самолет. Так же можно комбинировать людей со станками, сеялками, пушками, получая заводы, колхозы и армии.

Россию в XX веке два раза переделывали, соединяя тех же людей, города, заводы, поля, машины, библиотеки и так далее в новом порядке. Первый раз по идеям мастеров Маркса и Ленина, второй – по идеям конструкторского бюро под названием «вашингтонский консенсус».

Но идеи Маркса были весьма общими, для советского социализма у него была роль Циолковского, а вот у Ленина-Сталина была роль Королева, который воплощал великую схему в металл. Но так же, как изобретатели стула или сверла, они вынуждены придумывать в рамках, заданных природой.

Изделие по лекалам «вашингтонского консенсуса» - это страна с дистанционно управляемым автопилотом, включенная в глобальную систему, лидером которой является эмитент глобальной валюты. «Тела» таких стран могут быть разными, но обязательно встраивание таких автопилотов.

Самовоспроизводящиеся системы. Это такие системы, которые воспроизводят себя (свою идею) из материи окружающей среды.

Тело животного (и наше тоже), при всей его видимой материальности, на самом деле, скорее идея. Мы вынуждены то и дело поглощать еду, из которой организм создает новые клетки. В результате сохраняется устройство нашего тела, идея, а материя протекает. Сегодня в каждом из нас ничтожная часть той материи, которая составляла наше тело 10 лет назад. Но мы-то считаем, что «я» 10 лет назад и «я» сейчас – это один и тот же человек.

Животные воспроизводят себя (свою идею) в потомстве, переделывая в новые организмы подходящую органическую материю.

Общество тоже является самовоспроизводящейся системой, и оно должно воспроизводить не только людей, но и все искусственные вещи, без которых оно не может функционировать правильно, как автомобиль не может ехать без колес. Идея автомобиля не записана в генотипе, она записана в чертежах и компьютерных файлах, а также в головах инженеров и рабочих, которые умеют информацию превращать в действие, реорганизующее материю в соответствии с созданной людьми идеей.

Государство (основой которого является народ), как и организм, это система. Это органическая целостность разных людей, народностей, знаний, идей, убеждений, практик,  искусственных вещей (артефактов), помещенных на свою территорию с лесами, горами и морями. Плюс в среду окружающих народов.

Если ваше государство живет на острове, это одна ситуация. Вы можете меньше беспокоиться о военных вопросах, меньше строгостей наводить внутри страны. Но если у нас в соседях два десятка воинственных государств, то в конструкцию своего нужно вносить соответствующие изменения.

Если у вас субтропический климат, вы будете вести определенное этим хозяйство, и понадобятся люди для этого хозяйства, а если треть страны – вечная мерзлота, то и хозяйство, и люди понадобятся другие. Это не значит, что одна страна лучше другой, она лучше для своих природных условий.

Ледокол должен отличаться по конструкции от обычного судна, а легковой автомобиль от грузовика. Наверно, для перевозки людей лучше Мерседес, но для перевозки бетонных плит лучше КАМАЗ. У нас с одной стороны Арктика, а с другой Турция с Ираном, с третьей – Китай, а с четвертой – Европа. А из нас хотят сделать подобие то ли Мексики, то ли Португалии. Мерседес загнать в тайгу…

Современное государство может быть таким, как оно есть, только соединяя в организованную холическую систему людей (причем разных людей – рабочих, инженеров, военных, ученых, врачей и так далее), машины, дороги, здания, поля, электростанции…

Заметим, что оно же и производит все эти элементы, необходимые для постоянного самовоспроизводства, то есть, является аутопойэтической системой (Луман, Матурана).

Да, и людей оно производит в школах и университетах таких, какие ему нужны и столько, сколько ему нужно; физик от музыканта отличается не меньше, чем самосвал от самолета и производится на специализированном факультете.

И элементы, и порядок их соединения отшлифован веками существования именно в своей геополитической нише. Но эта ниша изменяется, что требует соответствующего изменения всей государственной системы. И Россия изменялась: приняла христианство при Владимире, централизовалась при Грозном, модернизировалась при Петре, индустриализировалась при Ленине-Сталине.

Конечно, бывают ошибочные блуждания. Сейчас мы в ельцинской «загогулине», и срочно нужно снова изменяться, чтобы не пропасть.

Значит, вопрос сохранения России в этом: как по-новому соединить те элементы, которые у нас есть, чтобы резко увеличить ее эффективность? И притом чтобы сохранить основу? Чтобы увеличить население миллионов до пятисот? Кстати, это не фантастика; нужно всего два поколения с четырьмя детьми на семью. Раньше и по шесть было.

И в каком смысле «эффективность» нам нужна? Ведь не нужно беспредельно увеличивать количество производимой колбасы (автомобилей, компьютеров), важнее повышать качество и еще важнее создавать новые продукты. Но для этого нужно перейти к созданию творческого человека…

Но при этом помнить о системности, о холизме. Изменения элементов должны быть соразмерны друг другу, и так же в правильном соответствии должен осторожно изменяться порядок их взаимодействия.

Эволюция. Понимание эволюции – это третий элемент парадигмы. Сохранение традиций – дело хорошее и понятное, но что бы было со страной, если бы Россия осталась такой, как во времена Ивана Грозного? Эту территорию поделили бы шведы, поляки, турки, японцы…

Вот парадокс: чтобы сохраниться, нужно изменяться. Как изменяться достаточно быстро, но при этом оставаясь собой?

Преобразования Петра I и Сталина (написать «модернизация» не хочется, она понимается почему-то, как ускоренное следование за странами Запада, слово «ускорение» испортил Горбачев) со всеми своими «напрягами» были ответом на недостаточную скорость эволюции (цивилизационный вызов, по Тойнби) в предшествующие периоды. Таким же ответом, но неверным, провальным, была перестройка. Реакция на угрозу не всегда адекватна, особенно если у субъекта не все в порядке с головой…

Обеспечение достаточной скорости эволюции является важнейшим элементом государственной безопасности, пора понять это. А для этого нужно знать механизмы социальной эволюции.

Для проникновения в механизмы эволюции для начала лучше всего философски (системно и исторически) взглянуть на биологическую эволюцию. Она сегодня достаточно хорошо изучена.

Дарвин открыл принцип, позволяющий понять существование неуправляемой прогрессивной эволюции (появления все более совершенных организмов без участия некого «конструктора»).

Идея очень проста: если идея (конструкция, устройство, внутренняя организация) животного передается потомству с некоторыми отклонениями, то одни будут более успешны в соревновании за ресурсы окружающей среды и оставлении потомства, а другие – менее. (Дарвин Поэтому по истечении достаточного времени в популяциях остаются все более совершенные существа. Накапливаясь, эти изменения приводят к появлению новых биологических видов.

Эта идея легко распространяется на общество, но «социальные дарвинисты» не поняли, что на социальном уровне идет не конкуренция индивидов внутри общества, а конкуренция друг с другом разных обществ (а также различных сообществ внутри «большого общества»).

Здесь нужно остановится и уточнить, что такое «общество». Это не только люди. Экономисты давно говорят о «социально-экономических системах». Это правильно в рамках холического подхода. Общество не может быть таким, какое оно есть, без всех своих искусственных элементов. Экономика, собственно, и занята производством необходимых искусственных элементов социума из материи окружающей среды. Аутопойэзис по Матуране. К таким искусственным элементам относятся не только бытовые предметы, но и здания, и дороги, и сельскохозяйственные поля. Даже домашних животных и растения следует отнести к социально-экономической системе, потому что без общества они не смогут самовоспроизводиться в существующем виде и быстро одичают.

Но есть еще нематериальная часть общества, культура в широком смысле, которую тоже нужно воспроизводить. Для чего нужны школы, университеты, библиотеки и так далее.

Нужно указать на отличие способа эволюции общества от эволюции живых существ. То, как устроен организм, записано в ДНК. То, как устроено общество, записано в знаниях людей. Они знают, как устроена семья, как организован отряд охотников или военный отряд, как устроить деревню или город, университет, предприятие, армию. В разных странах устройство этих подсистем имеет свои особенности.

Люди часто изобретают новые способы устройства этих подсистем (например, внедрить в предприятия конвейер). Часто технологический прогресс заставляет создавать абсолютно новые организации (например, железные дороги со своими вокзалами, диспетчерами, стрелочниками, депо, светофорами и так далее).

Серьезные противоречия внутри общества заставляют даже изменить устройство государства, например, перейти от монархии к республике.

Таким образом, если генотип (определяющий биологическую эволюцию) меняется от многих случайных причин и сами животные не могут на это влиять, то социальная эволюция идет в результате человеческих изобретений, направленных на изменение организации социальных систем вплоть до государства целиком.

Конечно, люди стараются продумать все элементы новой организации. Но беда в том, что при этом нужно предвидеть поведение очень сложных систем, для чего нет надежных моделей. А для создания моделей не хватает знаний.

Поэтому люди часто ошибаются, изобретая новую систему (см. мою статью «Блеск и нищета стратегического планирования). Так ошиблась, например, фирма ИБМ, создавая свою систему PS/2, или фирма Toshiba со стандартом и оборудованием HD-DVD. Были зря потрачены миллионы долларов, а ведь на эти фирмы работали лучшие специалисты мира.

Часто привожу в пример разработанную в 1988 году многотомную «Комплексную программу научно-технического прогресса СССР на 1991—2010 годы» Работа была сделана на полном серьезе. В разработке принимали участие 46 академических и отраслевых институтов Советского Союза; вряд ли такой масштаб планирования возможен сейчас в России, да и мало где в мире. Работу выполняли вполне квалифицированные, умные и очень информированные люди. Но результат… это ж надо было так угадать: начало программы приходится ровно на год распада СССР…

Есть одно принципиальное ограничение для безошибочного планирования будущего государств. Если мы пытаемся конструировать новое состояние государства целиком, то какие средства у нас для этого есть? Это в любом случае какая-то малая часть всей государственной системы, даже если загрузить разработкой всю имеющуюся в наличии науку.

Когда малая система создает модель большой, приходится упрощать, а это неизбежно ведет к ошибкам. Поэтому в социальной эволюции, как и в биологической, присутствует значительный элемент случайности.

Дальше в действие вступает все тот же естественный отбор. Те сообщества, которым повезло внедрить разумные новации (хотя вероятность этого много меньше единицы), начинают обгонять в развитии окружающие и либо присоединяют их к себе, либо те сами начинают копировать удачные новации.

Основной вывод, который следует сделать из этого краткого взгляда на теорию эволюции – эволюция общества происходит сначала в виде изменений (мутаций) тех идеальных схем его устройства, которое происходит в сознании людей. Это на социальном уровне заменяет мутации ДНК. Люди стараются рационально конструировать эти изменения, что сужает «спектр» мутаций по сравнению со случайными отклонениями в ДНК.

Интересно, что люди в основном изобретают новое не на уровне целого, то есть, общества, а на уровне его элементов, причем чаще всего, мельчайших элементов. Люди придумывают новые машины, новые здания, выводят новые растения. Люди создают новые типы предприятий. Изобретают новые государственные структуры. Но общая эволюция идет снизу вверх; так, сначала люди понаделали автомобилей, и только потом пришлось придумывать светофоры, принимать правила движения и так далее.

Придумали ткацкие и токарные станки, из которых непредвиденно возник капитализм. И далее этот капитализм развивался без общего плана, никто не обещал построить «развитый капитализм» к 1980-у году.

В этом смысле СССР является очень необычным проектом, который пытался сознательно управлять собственной эволюцией. Не получилось; но ведь и самолет Можайского не полетел; однако это не значит, что самолеты вообще не могут летать.

Чем лучше мы умеем строить модели желательного будущего, тем меньше вероятность «плохих» мутаций, тем быстрее мы развиваемся. Но при этом нужно сначала организовать теоретическую, мысленную борьбу сценариев, поддержанную коллективами сторонников, и только после серьезных дебатов выбрать (синтезировать) наилучший и затем переходить к реализации.

Реально разработанные и действующие сложные системы создавались большими коллективами конструкторов и ученых (КБ), использовавших вычислительную технику и специальное оборудование моделирования, вроде аэродинамических труб.

Почему эти методы не использовали для управления развитием государства? Может, потому, что при таких масштабах принижалась бы роль Политбюро?

И, наконец, всякая большая социально-экономическая система – это исторический организм, имеющий свою особую сущность и стремящийся продолжить свое существование. Для этого он создает людей таких, какие ему нужны: воинов, жрецов, строителей.

Для этого в каждое новое поколение людей вкладывается определенная система идеалов, а для этого существуют специальные социальные механизмы: школа, религия, сообщества типа рыцарских орденов и масонских лож… А также определенная (не всегда понятная нам, людям) субъектность, заставляющая нас говорить «мы русские» или «мы христиане» или «мы коммунисты».

Те общества, которые не создали достаточно эффективных механизмов воспитания людей для общества, а не для себя, давно погибли. Даже современные рыночные сообщества содержать специальную страту людей - военных, разведчиков, интеллектуалов – которые предназначены для борьбы за сохранение своего социального организма.

И, конечно, существует конкуренция этих социальных организмов за ресурсы, за людей, за энергию. Кто не умеет конкурировать, исчезает. Это не значит, что один социальный организм обязательно материально уничтожает конкурента, часто ему достаточно переключить людей на свои структуры и перепрограммировать на выполнение своих задач.

Вывод. Управление развитием государства – это управление эволюцией сверхсложной социально-экономической и к тому же когнитивной системы. Развитие происходит в окружении других столь же сложных систем, которые тоже развиваются.

Для выбора правильного направления развития нужно предвидеть и эволюцию окружающих, и возможные варианты собственной эволюции. А для этого нужны теоретические и желательно математические модели всех этих систем. Поскольку все это очень сложные системы, то и их модели должны быть очень сложные, учитывающие взаимодействие всех (по крайней мере, основных) элементов этих систем, иначе ошибка в деталях может привести к ошибке в оценке общей ситуации.

Значит, для управления развитием России нужно создавать когнитивную мегасистему,  соединяющую теории экономические, демографические, экологические техно-футурологические вместе с поддерживающими их сообществами специалистов, компьютерные системы поддержки принятия решений, базы данных и знаний и цифровые модели социальной динамики.

(при этом вполне понятно, что теоретическая база на сегодня существует с большими пробелами, общая готовность не более 50%)

Эволюция и собственность. Помимо простого и понятного присвоения материального продукта, собственность играет важнейшую роль в эволюции социальных систем. Инженеры и мыслители могут сочинять новые технические и социальные конструкции, но решение о том, какие из них будут реализованы, принимают хозяева. При капитализме решение о том, какие новые товары будет производить предприятие, или решение о том, как оно будет реконструировано, какое новое построить вместо него, принимает капиталист.

У рабочих возникает это самое отчуждение, потому что место их работы переделывают, не спрашивая их мнения. И даже инженеры – разработчики понимают, что последнее слово не за ними.

То есть, капиталист управляет эволюцией социально-экономической системы на микро- и мезо- уровнях. Да, это только элементы общей системы. Но, складываясь и накапливаясь, эти изменения ведут к изменению всего общества. Кто-то наладил  производство электромоторов, кто-то производство реле, кто-то производство радиоламп. Еще кто-то соединил все это вместе, и вот появились цивилизации второй половины XX века, твист, стиральные машины и холодильники.

Объединенные своим классовым интересом, капиталисты управляют эволюцией своего государства, хотя далеко не в столь проектном стиле, как руководство социалистических государств. Капиталистическое государство больше озабочено созданием «правил игры» (как сказал Дуглас Норт) для рыночных субъектов, нежели планированием будущего.

Можно видеть важное различие в способах эволюции товаров и предприятий при капитализме и социализме. Если капиталист видел некое перспективное изделие (например, персональный компьютер), то для начала производства ему нужно было только найти деньги и решить технологические вопросы (может быть, построить новый завод).

При социализме с серьезными инновациями нужно было пройти долгий и трудный путь через главк, министерство, Госплан, соответствующий отдел ЦК, что конечно замедляло развитие. Капиталиста всегда подгоняла конкуренция. Зато социалистические предприятия могли годами гнать ненадежную продукцию, о чем помнят многие…

Политэкономисты в основном сосредоточили внимание на распределении дохода, но человек даже в большей степени начинает ощущать себя хозяином, если управляет собственностью, особенно управляет ее воспроизведением и развитием, а не только получает доход.

При этом человеку приходится создавать у себя мысленную модель этой собственности, а также модель ее функционирования. Психически овладеть этой собственностью. Так вынужден был думать каждый крестьянин, и должен был планировать на годы вперед ремонт крыши и забора, замену коровы и лошади… Но уже не обязан был думать социалистический «трудящийся».

Мне кажется (из того, что я видел сам, хотя нужны специальные исследования), что при социализме рабочих тоже не очень-то спрашивали, какие новые заводы строить. Конечно, немногие избранные попадали на съезды партии и советов, но в 1960-1970 годы их роль постепенно падала до механического одобрения разработанных «наверху» проектов.

То есть, СССР тоже производил отчуждение в массовых масштабах, почему народ перестал верить в то, что он хозяин страны. Иначе он не отдал бы эту страну.

Идеоматериальные полисистемы. Теперь начнем соединять элементы парадигмы в системы. Идеоматериальные системы - это  системы,  часть  элементов  которых  материальна,  а часть идеальна. Примером такой системы является всем сегодня известный персональный компьютер.  Даже  если  его  материальная  часть  в  полном  порядке,  но  не  загружены операционная система и прикладные программы, он не будет работать. Эти «знаковые системы», как определил их Лотман, являются такими же важными частями, как части из металла и кремния.

Программа (или информация) передается с лазерного диска или из Интернет так же, как передается отпечаток перстня у Аристотеля, без передачи материи, хранящей исходный образ. Но следует понимать, что состояния материальных объектов, воздействующие друг на друга – это только средство, а цель - это передача образа, смысла, схемы.

Принятая  системой  информация  (и  знание,  как метод работы с информацией)  изменяет  ее состояние и поведение. Одинаковые исходные материальные системы, принявшие разные комплексы информации, станут новыми и уже различными системами.

Если мы загрузим в два одинаковых компьютера разные операционные системы и разные  программы  (например,  в  один  игры,  а  в  другой  пакет  математического  анализа),  они будут вести себя совершенно по разному. То есть, поведение идеоматериальной системы может радикально изменяться при сохранении материальной и замене идеальной части.

Если,  полагаясь  на  компьютерную  метафору,  мы  посмотрим  на  человека,  как  на идеоматериальную  систему,  то  увидим  определенное  сходство.  Например,  близнецы,  воспитанные  в  разных  обществах,  могут  говорить  на  разных  языках  и  исповедовать совершенно разные убеждения.

С точки зрения экономики,  даже  однояйцовые  близнецы  (генетически идентичные),  загруженные  разным  человеческим  капиталом  (например,  один  из  них музыкант, а другой  –  физик), представляют собой совершенно разные единицы рабочей силы.

Как материальные системы, они очень похожи, но их идеальные подсистемы различны.

Даже  общество  целиком  может  быть  «перезагружено»  новой  идеологией,  что  Россия пережила  в  1917-м  и  1991-м  годах.  Общественная  идеология  похожа,  скорее,  на операционную  систему,  то  есть,  программой,  управляющей  исполнением  других программ.  Идеология  определяет,  какие  более  конкретные  законы  (формальные институты) будут отменяться, а какие приниматься, какие знания преподаваться, а какие отвергаться, обеспечивая постоянное обновление идеоматериальной системы общества в целом.

Примерно о том же писал Т. Парсонс, который считал культуру (у него «прототипическую систему представлений  и  идей»)  одной  из  базовых  подсистем  общества,  предполагающей «генерализованные  комплексы  конститутивных  символизмов,  дающие  системе  действия ее первичное «чувство направленности»».

Яркими примерами идеоматериальных систем являются религии. Любая религия как система включает в себя верующих, священников (знатоков писания) и саму религию, как корпус сказаний, описание внутреннего устройства церкви, правил поведения верующих и священников. Религия не может существовать без материального носителя, без верующих. Большинство развитых религий (именно как ИМС, то есть, системы из материальных и идеальных элементов) включают храмы (священные строения, используемые для проведения обрядов), священные книги, особые одеяния для священнослужителей, предметы культа. Но их идеальная часть, сама религия (система взаимосвязанных убеждений) и является, в сущности, той несущей конструкцией, которая соединяет все остальные. Без религии как системы идей, все материальные части лишаются смысла, храмы, священные одежды и лампады оказываются плохо приспособленными для обычной жизни строениями, халатами и светильниками. Но, наполненные своим идейным содержанием, религии оказываются двигателями истории.

Продолжение