Немонетарная матрица и Трудовая стоимость – виртуальный баттл

Михаил Елизаров

В статье на рассмотрение предлагаются два альтернативных футурологических сценария построения системы общественного хозяйствования, ориентированные на искоренение культа денег и его негативных последствий (утрата суверенитета, социальные диспропорции, неоправданная бедность). Важно, что есть свежие мысли  и их внедрению ничто не мешает уже сегодня, например, с использованием юридической платформы Закона о потребительской кооперации. В защиту своих взглядов автору предстоит схлестнуться с оппонентом в виртуальных дебатах (в режиме комментариев к статье), в которых сможет принять участие каждый желающий.

Формулировка проблемы. В рамках предыдущего обсуждения выяснилось, что за исключением каких-то отвлеченных моментов, главный посыл, можно сказать, лейтмотив всей работы особой критике не подвергся. Напомню, что выдвигалась гипотеза о смещении акцента трудовой социально-экономической специфики в сторону сферы услуг. Штат производственных и сельхоз предприятий быстро сужается, так как физический и алгоритмический труд заменяются машинными аналогами. Социум превращается в бесчисленные массы участников экономической деятельности, не задействованных в реальном секторе и, соответственно, вынужденных оказывать друг другу разнообразные услуги.

Под эти тенденции придется адаптировать любую новую экономическую модель. Если оставить чистый рынок, то все понятно, ничего не меняется. Но возникает проблема ликвидности, так как объективные блага создаются крайне малочисленным реальным сектором, где аккумулируются по большей части весь финансовый потенциал, затем плавно перетекающий в спекулятивные сектора. Подавляющее большинство населения при этом к деньгам доступа не имеет и зачастую не в состоянии приобрести товары первой необходимости, не то что оплачивать какие-то услуги. Неизбежно наступает стагнация. Раздача наличности в капиталистическом обществе – тоже не вариант, так как разрушает его системообразующую мотивационную основу, разлагает ценностный фундамент. Деньги, доставшиеся даром не вызывают уважения, утрачивают свой изначально сакральный смысл (как меры успеха и социальной значимости).

И в этом состоит серьезная проблема монетарного подхода. Денежная масса здесь является сдерживающим фактором. Рост рынка услуг ограничен ее объемом. И даже искусственные вливания не всегда приводят к желаемому результату, так как сервисный тариф, по сути, отражает стоимость времени, которая ни к чему жестко не привязана и просто пропорционально растет. Этот эффект можно наблюдать, сравнивая ценник на одни и те же блага в богатых и бедных регионах (например, в Москве и провинции). Отличие в разы. При этом нельзя, конечно, не признать, что борьба за спрос создает условия конкуренции, стимулируя – качество и творческую активность. Клиент всегда прав. За него бьются, изгаляются, чтобы ублажить, придумывают какие-то новые  фишечки.

А существует ли альтернатива рынку? Слышны, например, призывы развивать потребительскую кооперацию. Да, это безусловно, перспективно. В рамках таких организаций люди могут беспрепятственно обмениваться услугами и товарами. Но что это меняет? Как только кооператив разрастается до каких-то значительных размеров, возникают все те же вопросы – как регулировать эти сложные цепочки отношений? Можно придумывать какие-то внутренние эквиваленты, которые все-равно сводятся к идее «банка времени». Потратил трудочас на других, можешь вернуть его в виде какой-то услуги или накапливать впрок.

Кстати, в период нехватки ликвидности в Евросоюзе небольшие деревни, оставшись вовсе без денег, пошли по этому пути и придумывали собственное подобие денег. Оказал услугу соседу – получил баллы, можешь использовать их для своих нужд, наняв другого соседа. Все, вроде, красиво получается, но если вдруг требуется какая-то серьезная помощь, то возникает проблема – в долг уже особо напрягаться не станут.

Но и это не единственное решение. Есть другой путь – создание интегральных платформ. Интересно, что истории известны такого рода проекты, которые оказались крайне успешными. Яркий пример – Мондрагонская Корпорация – огромный кооперативный союз, очень эффективно функционирующий в стране Басков. Он развился из миссионерской активности в условиях экономической автаркии. Получается, у них была сильная объединяющая идея (баскская  идентичность), возникли условия вынужденной изоляции и мощный организующий локомотив в виде религиозных фанатиков. Данный пример кооператорства уникален своими гигантскими масштабами, что заставляет задуматься – почему бы не распространить этот опыт на страну целиком? Суть то не меняется.

 Важно, что в отечественно традиции аналогичный уклад в том или ином общинном виде дожил (по крайней мере в сельской местности) до начала бурной индустриализации. Он предполагал оказание безвозмездной помощи и гарантировал получения таковой, по большому счету выступая в роли этой самой интегральной платформы. Здесь, правда, не было такого понятия, как заказ в чистом виде. Такая «услуга» выполняется на основе просьбы, что сильно ограничивает аппетиты. Вы просто не сможете получить то, в чем не нуждаетесь явно. Правда, отличный способ борьбы с консюмеризмом и потребительским «терроризмом»?

Помогай, чем можешь и ожидай того же от окружающих! В итоге, все вроде как бы чем-то друг другу обязаны. Это, по сути, и есть коллективизм. Да, такой подход выглядит несколько аскетично, что в какой-то степени ограничивает развитие сферы потребления но при этом очень вписывается в новые тренды, нацеленные на минимализм. И здесь нет никакой проблемы. Так например, пресловутый «бурный прогресс» последних десятилетий, кроме гаджетов ничего полезного для цивилизации не привнес, а вылился в банальное развращение широких масс населения.

Обобщая… Можно констатировать, что общество подошло к некой точке бифуркации, когда необходимо определяться с форматом будущего. Первый вариант – привычный буржуазный уклад, основанный на принципах незыблемости частной собственности, сквозных эквивалентов и добровольности. Второй – немонетарный, когда удовлетворяются лишь необходимые потребности, что для исполнителя (неважно по желанию или принудительно назначенного) является обязательством. Оба подхода имеют свои плюсы и минусы. Попробуем в них разобраться…

Вечный спор. Безусловно, в найдется достаточное количество людей, ратующих как за один, так и за другой сценарий. Наряду с сильными евразийскими течениями, четко обозначились русские европейцы. Их ментальность выглядит вполне устоявшейся, ведь ей уже не одна сотня лет. Эти люди уже не видят себя вне Западной буржуазной цивилизации и будут настойчиво вести страну в этом направлении. Но историческая практика показывает, что в наших широтах этот уклад приживается плохо. Яркий пример – русские немцы – колонисты из Германии XVIII века. Удивительно, но факт – они вынужденно переходили от хуторского хозяйствования к общинной черезполосице, что важно, даже не вступая в тесные культурные связи с местным населением. Долгое время они даже не считали нужным  говорить по-русски.

Кто-то заметит, что климат быстро меняется и европейская часть России постепенно превращается в теплый и влажный благодатный оазис. Да, но не Сибирь. Нулевая изотерма января просто сдвигается значительно восточнее и пройдет, вероятно, где-то по Волге или Уральским хребтам. Это наводит на мысль, что эти два сценария могут развиваться параллельно по обе стороны этого естественного водораздела. По крайней мере, это позволит разойтись двум непримиримо соперничающим социальным стратам, позволив каждой строить свою реальность. Хочу подчеркнуть, что это мое сугубо субъективное мнение без претензии на какие-то серьезные прогнозы.

В свете последних событий. Многие полагают, что какие-то подвижки в этом направлении уже происходят. Да, сложно спорить. Хотя, скорее всего, никаких радикальных изменений никто не планирует. Но процедура транзита власти, которую запускают, вероятно, с целью ее удержания, не может этого полностью гарантировать. Расчет только на внешний стабилизирующий фактор. В самом деле, для сырьевого придатка не так уж и важно, кто управляет страной – премьер или президент, и кому подчиняется Центробанк. Это напоминает муравья, упавшего в реку. Он может безуспешно барахтаться, пытаясь плыть по  какому-то своему курсу, но проще расслабиться и отдаться на волю судьбе. Все-равно течение вынесет туда, куда вынесет. Для того чтобы самому определять курс, сначала нужно выбраться на берег, то есть вырваться из глобальной экономической кабалы, а единственный способ это сделать – автаркия.

Издержки монетаризма. Достаточно ли будет простой валютной изоляции? Похоже, нет (что продемонстрировал Союз), так как от внешних кризисных ударов не спастись. Получается, что система должна полностью самоизолироваться. Только тогда она сможет стать самостоятельным центром сил, включить мобилизационный режим, создать конкурентную технологическую площадку и перехватить геополитическую инициативу (скорее всего, силовым путем).

Другими словами, осмелюсь предположить, что суверенитет и возможность самостоятельно развиваться предполагают полный отказ от классических денег. Неплохие результаты в этом вопросе демонстрирует Северокорейский режим. Но что это значит? Ведь банкнота – не просто эквивалент или мера стоимости. В капитализме это нечто большее – идея, мечта, социальный императив и, в конце концов, мера персональной добавленной стоимости как механизм общественной сегрегации. Если делаешь что-то лучше, чем другие, получи свою высокую оценку, а с ней и дополнительные возможности , эксклюзивные блага, уважение, власть.

Но это только в теории. На практике эту систему легко обмануть, ловко имитируя генерацию добавленной стоимости, в действительности не создавая ничего полезного. Система все проглотит, не заметив. Да, это, безусловно, тоже больше искусство, но совершенно не нужное обществу. А хитрец получает тот же самый заветный билетик, что и истинный созидатель.

Кроме того, финансовые рычаги достаточно ненадежны, так как носят добровольный характер, то есть оставляют множество степеней свободы. Грубо говоря, государству нужны ракеты – там ждут творческих талантливых людей, а они не идут, так как проще открыть какой-нибудь идиотский блог и зарабатывать с него на рекламе. Угадать чаяния публики – ведь тоже искусство, которое приносит колоссальные дивиденды и ни грамма для прогрессивного развития. Ну и, конечно, запредельные диспропорции – у одних все, а другим на хлеб не хватает. Эти жертвы явно избыточные, да еще и вредны для экономики, так как ограничивают спрос широких слоев населения.

Да, деньги – это зло, с этим не поспоришь, но c их помощью решается  задача создания общественной структуры – необходимого условие порядка. А если попробовать оставить этот полезный функционал, но устранить перечисленные выше проблемы каким-то косметическим способом? Можно, например, ограничить доходы богачей путем нормирования зарплаты или жестким прогрессивным налогом. Отлично, но тогда все уйдут в бизнес, откроют ИП и будут выполнять ту же работу, но под личиной предпринимательства. А это уже для рынка «святое». Бизнес трогать нельзя. Другими словами, монетарную природу не обманешь – диспропорции неизбежны. Даже если совсем запретить частую инициативу, но оставить эквивалент, то это ровным счетом ничего не меняет – просто возникает теневой рынок, что ярко продемонстрировал Советский опыт.

Матрица. А можно ли решить проблему социального структурирования без денег? В принципе, да. Талантливые хозяйственники, гении и созидатели быстро проявляются на любом поприще, решая сложные задачи. Критический опыт – универсальный критерий роста в иерархической пирамиде. Повышенная нагрузка и ответственность, безусловно, должна компенсироваться какими-то  привилегиями и эксклюзивными благами, которые априори не могут быть общедоступны.

Да, для серьезной творческой работы, науки, стратегического управления, создания прорывных технологических школ требуются одаренные супермены, но их не требуется много. Они вполне могут двигать прогресс, находясь в своем мирке (на содержании системы, которая в них крайне заинтересована), создавая при этом гигантскую добавленную стоимость и являясь ее стержневым элементом.

Все остальные (так сказать «лишние люди») являются, по большому счету, иждивенцами системы и нужны ей только для обеспечения массовости, то есть для количественного воспроизводства, так как генетические признаки  проявляется очень вероятностно и одаренность – не исключение. Для того чтобы набрать необходимое количество талантов, народу должно быть много. Но для того чтобы общество не разлагалось, люди не должны паразитировать. Им необходимо чем-то заниматься, осознавая личный вклад и общественную полезность. Единственное, что им остается – это сфера услуг в широком понимании этого слова – от массажа, до производственного консалтинга. Тогда возникает резонный вопрос, а как она, вообще, будет функционировать без денег?

Тот же Советский опыт косвенно доказал, что это, в принципе, возможно. Да, но возникают вопросы с качеством. И это, похоже на закономерный побочный эффект. Приобретая что-то, обязательно теряешь в чем-то другом. Немонетарная логика неумолима. Отказ от денег автоматически означает переход к централизованной системе управления, которая обеспечивает человеку сносное содержание, но обязывает его за это предоставлять какие-то услуги. Исполнитель взаимодействует с клиентом через гигантскую интегральную платформу, которая собирает и распределяет заказы. выполнение которых обязательно.

Да, это означает уход от принципа добровольности, что создает проблему отсутствия личной заинтересованности. Но и она решаема. Человек освоил какую-то технологию и занимается деятельностью, которая, в целом, ему нравится, получая за это от системы достойный «паек», например, в виде электронную карточки со стандартным продуктово-товарным набором. За это он должен оказывать услуги в заданном объеме и на каком-то приемлемом уровне качества. Если же он этого делать не хочет, что быстро выяснится, то система убирает его из этой профессиональной ниши и переводит на какой-то срок в непрестижную категорию неквалифицированного труда, который еще не удалось автоматизировать. Если асоциальное поведение продолжается, то следующий этап –  трудовой лагерь или какая-нибудь горячая точка, где очень нужны смелые дерзкие люди.

Да, такая матрица, несмотря на всю свою очевидную практичность, плохо воспринимается в сознании современного человека, вскормленного на преклонении перед гуманистическими идеалами. А здесь предлагается фактически от них отказаться в пользу иного более прагматичного восприятия человека как живого социально-экономического ресурса, от которого требуется просто решение конкретных поставленных задач, нужных обществу где-то в ущерб его личным амбициям.

Но так ли, на самом деле, это ужасно, как кажется? Ведь здесь все честно – справляешься, получаешь свой «паек» – достойный уровень жизни, который в идеале должен быть более-менее ровным, чтобы избегать общественного расслоения и проблем с ним связанных: бедность, чувство несправедливости, социальная напряженность.

В этих условиях потребительской уравниловки единственной вишенкой для человека остается наличие свободного времени. Ведь «паек» не зависит от загрузки. Получается задача интегральной платформы, своего рода агрегатора, сводится к формированию определенного спроса (нужно задать какие-то стандарты потребления), более менее равномерному распределению заказов и сбалансированной координации подготовки (и переподготовки) нужных компетенций. Да, здесь нет места духу предпринимательства, что убивает инициативу и превращает общество в серую пассивную массу.

Кто-то заметит, в чем, мол, отличие от того, что есть сейчас? Подавляющее большинство людей и сегодня занимаются малоинтересной рутиной без малейшей перспективы на что-то более творческое. Более того, к этому привыкают и даже ценят, как понятный привычный формат, где нет рисков и подводных камней. Но есть активное меньшинство, страдающее от гнета скучного однообразия, желающее чего-то нового, личностного роста, какого-то развития. Они готовы выкладываться на все сто, но хотят сами решать, что и когда им делать. Это, безусловно, ценный ресурс, который трудно втиснуть в . прокрустово ложе жесткой иерархии, где они становятся изгоями.

Волшебная формула. Попыткой как-то решить эту дилемму можно считать оригинальный подход, разработанный на основе Теории Трудовой Стоимости одним из резидентов Авроры – Владимиром Марковым, когда вместо «пайка» вводится так называемый единичный доход, который уже не гарантирован, а обусловлен выполнением всех заказов, которые поступили через агрегатор. Доход исполнителя снижается на процент невыполнения. Для автоматизации расчета предлагается использовать формулу (1), которая предельно проста и доступна для всеобщего понимания.

      где                                                                                         (1)

А – доход;

В – объем заказов;

С – количество выполненных из них;

Е – единичный доход;

Принципиальное отличие от «пайка» в том, что доход рассчитывается в неких эквивалентах, напоминающих деньги, но по факту таковыми не являющимися. Ликвидирована функция накопления (а значит и инвестирования), так как в конце календарного года они попросту сгорают, а в новом имитируются заново.

Конечно,  сразу возникает новая дилемма (из мультика про Простоквашино) – как экономические отношения могут запуститься без накоплений? Ведь чтобы купить что-нибудь ненужное, нужно сначала продать что-нибудь ненужное. Другими словами, для того чтобы сделать заказ, необходимо уже заранее иметь какие-то средства на руках, а их еще предстоит заработать. Вероятно все-равно потребуется какая-то система первичного кредитования, а это опять банкиры, ссудный процент и пошло-поехало…

Но есть и другая проблема, связанная с неизбежными перекосами. В одной товарной нише спрос высокий – люди выбиваются из сил, будучи не в состоянии его закрыть, а в соседней – тишь да гладь – все размеренно, никто не надрывается. В результате, первые ничего не заработают, а последние получат максимальный доход. Демотивация будет жесткая. Налицо сильная диспропорция. Это всегда приводит к напряженности. Ну и отсюда вытекают серьезные предпосылки для разного рода мошеннических схем – достаточно создать в агрегаторе «эксклюзивную» нишу, естественно по предварительной договоренности и можно фиктивно закрывать заказы в системе. Она будет насчитывать максимальный доход, а добавленной стоимости не появится.

Да, вопросов пока больше, чем ответов. Концепцию, безусловно, необходимо доработать, но в общем и целом она выглядит вполне конкурентноспособной, по крайней мере применительно к сфере услуг, где вопрос качества, комфорта и клиентоориентированности напрямую зависит от исполнительской заинтересованности. Несмотря на неизбежность некоторого расслоения общества, здесь остается место для свободного проявления экономической активности и предпринимательской  инициативы.

Перспективы… Важно, что предстоящие виртуальные дебаты между мной и Владимиром не носят откровенно отвлеченный характер, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что действующий Закон о потребительской кооперации вполне позволяет уже сегодня апробировать тот или иной удачный подход, который может заинтересовать как действующих практиков, так и дизайнеров будущих структур. Очевидно, что метод Трудовой Стоимости более подойдет для организаций, построенных на сетевой основе, а немонетарный поход – для традиционалистских общин с опорой на сильную объединяющую идеологию, культурную автаркию и мощную коллективистскую платформу.

    Уважаемому читателю предлагается принять участие в виртуальных  дебатах между Вашим покорным слугой, выступающим за переход к немонетарной системе хозяйствования и Владимиром Марковым, разработавшим новый метод организации экономических отношений  на основе Теории Трудовой Стоимости. По результатам выкристаллизуется актуальная тема, рассмотрение которой будет представлено вниманию уважаемого читателя в следующем выпуске...