Чтобы сохраниться, США должны стать Китаем

Петр Акопов

Есть ли у США возможность удержать мировое лидерство — или вызванный коронавирусом глобальный кризис резко ускорит закат Америки, окончательно лишив ее возможности притормозить ход истории, оттянуть наступление нового миропорядка?

Часто говорят, что все будет зависеть от того, сумеют ли Штаты выстроить антикитайскую коалицию, смогут ли они сдержать неминуемое укрепление позиций Китая в послекоронавирусном мире. Но, несмотря на всю важность американо-китайских отношений, их влияние на будущее не стоит преувеличивать — хотя бы потому, что стратегически в них все предопределено.

Америка не может сдержать Китай, Восток одолеет Запад, как и обещал Мао, — не из-за коронакризиса, а потому, что европейский, западный век подошел к своему логическому концу, надорвавшись под грузом выстроенной им же глобализации: наступает время Азии. Или Евразии, или Тихоокеанского региона — но атлантическое время уходит. Коронакризис ускорит этот процесс — хотя Америка не собирается признавать свое поражение и еще относительно долго будет пытаться удержаться на вершине горы. Этот процесс будет болезненным для нее — но есть ли у нее выбор?

Отказаться от борьбы за глобальное атлантическое доминирование или хотя бы начать организованный отход на зимние квартиры, то есть на свою территорию — что, по сути, и предлагает Трамп? Но без доллара в качестве резервной валюты США не смогут сохранить свой нынешний уровень жизни — значит, нужно любой ценой пытаться продлить доминирование? Военные, разведывательные, организационные, пропагандистские и прочие ресурсы у США для этого пока что есть — и, значит, нужно тянуть лямку глобального гегемона как можно дольше? Продолжая при этом ставить палки в колеса Китаю, пытаясь играть на страхе перед ним на разных континентах, надеясь на чудесную самоликвидацию КНР, как это было в случае с СССР?

На самом деле альтернатива подобной стратегии есть — чтобы сохранить лидерство в глобализации, Соединенным Штатам нужно стать… Китаем. Да, модель глобализации при этом изменится — это будет уже не атлантический проект единого мира с центральным командованием в виде англосаксов, ну так этот проект все равно сломался. США могли бы в среднесрочной перспективе сохранить свое «первое место» в мире — став просто самым сильным в мире национальным государством.

На эту роль сейчас претендует (точнее, давно уже ее играет) как раз Китай — это самая мощная в мире экономика (если считать не только по ППС, но и по реальному производству) в самой крупной по населению стране. Китай при этом не отказывается от глобализации, выстроенной Западом, — он как раз хочет воспользоваться ее возможностями для своей глобальной же экспансии.

Но — и в этом принципиальное различие — китайская экспансия не носит всеобъемлющего, тотального характера: Китай не стремится к мировой гегемонии и перестройке всего мира на свой лад, он ищет исключительно экономической выгоды для себя. Ключевой порок и опасность атлантической глобализации даже не в том, что ее пытались выстроить в интересах мирового финансового истеблишмента, и не в том, что в ходе стройки применялись любые методы, от военных интервенций до санкций, от вмешательства во внутренние дела до прямых диверсий, — а в том, что ее внедрение сопровождалось навязыванием всем и вся жестких идеологических стандартов и матриц. Демократия, свободный рынок, права человека, потом права ЛГБТ, толерантность и мультикультурализм — все это лишь часть инструментов по построению единого мира. Мира, в котором все другие цивилизации и народы приравнивались к неполноценным, недоразвитым.

Передовым отрядом выступали англосаксонские страны — с их фанатичной убежденностью в собственном превосходстве над всеми остальными цивилизациями. Мы лучше всех — и все обязаны следовать нашей модели. Неудивительно, что именно англосаксы были главным врагом коммунистов. Кроме чисто геополитического соперничества с СССР, огромную роль играло и то, что мессианский протестантизм видел в коммунистическом мессианстве свое — пусть, по его мнению, и «дьявольское» — отражение. Убежденность англосаксонской цивилизации в своем универсализме и богоизбранности, по сути, мало чем отличается от убежденности коммунистов в неизбежности победы всесильного марксистско-ленинского учения на всем земном шаре. Коминтерн был распущен в 1943-м, глобальные амбиции коммунистического движения закончились к началу 70-х. А англосаксонский глобализм выжил и даже на какое-то время, после гибели СССР, почувствовал близкий запах победы — так показалось певцам «конца истории».

Но к закату первого десятилетия нового века даже самые упертые адепты атлантического проекта убедились в его провале — а сейчас верить в него и вовсе странно. Сами страны — носители глобализации попытались соскочить с ее иглы и спасти хотя бы самих себя — победа Трампа и Brexit более чем красноречивы. Но инерция (как самой государственной политики, так и правящего истеблишмента) и зависимость не позволяют просто так поменять курс — да и сами бунтари вроде Трампа вынуждены идти на бесконечные компромиссы.

Говорить прямо могут себе позволить только свободные от рычагов бойцы — например, такие, как 81-летний Патрик Бьюкенен, американский консерватор и политик (пытавшийся быть Трампом еще в 90-е). В статье «Какой будет миссия Америки в мире?» в The American Conservative старый изоляционист прямо призывает: «Америка должна быть не страной крестовых походов, а землей обетованной». То есть отказаться от вмешательства в чужие дела и сосредоточиться на своих.

Бьюкенен не считает, что в свое время Америка зря вышла на мировую арену. Так, он и сейчас не сожалеет о том, что «после Второй мировой войны мы отложили в сторону свое национально-государственное строительство, чтобы ответить на вызовы враждебной сталинской империи, которая господствовала от Эльбы до Баренцева моря. И спустя четыре десятилетия мы одержали верх».

Но он не видит никакой пользы от того, что Америка делала после 1991 года — то есть строительства глобального миропорядка. И не видит у США сил на его поддержание, поэтому и приветствует политику Трампа, особенно ту, что будет в случае переизбрания в ноябре:

    «Если победит Трамп, границы будут на замке. Соединенные Штаты продолжат свое отступление с Ближнего Востока. Американские предприятия начнут возвращаться в США. Америка будет пренебрегать транснациональными институтами, игнорировать их и отвергать. Ключевой лозунг останется без изменений: «Америка прежде всего!» Если Трамп придет на второй срок, Америку еще меньше будет заботить то, как ведет себя власть в других странах»

То, что описывает Бьюкенен, в принципе, и является единственным правильным рецептом поведения США — в том случае, если они хотят сохранить свое могущество «державы номер один», а не залезать все дальше в петлю «глобального гегемона». По сути, с такой политикой Штаты стали бы куда больше похожи на Китай — в том смысле, что отказались бы от невыполнимой миссии «пасти народы и унифицировать человечество». Формально красный Китай не угрожает миру коммунистической революцией и победой идей Мао Цзэдуна — он хочет быть первым среди разных. И равных — если говорить о том, что новый миропорядок будет базироваться на договоренностях и балансе сил ключевых цивилизаций и региональных объединений.

США было бы куда проще остаться на первых ролях в этом ансамбле, если бы они отказались от претензий на роль композитора, дирижирующего исполнением собственного сочинения, тем более что слушаются их все меньше и меньше. Свой собственный голос, свои собственные интересы — отстаивая их, Штаты смогут сохранить себя в среднесрочной перспективе. Для этого нужно попытаться стать хоть немного Китаем — то есть не пытаться стравливать всех и вся, не ставить свое право выше международного, не бомбить и не накладывать санкции, не диктовать правила поведения.

При этом даже не нужно отказываться от чувства собственного превосходства и богоизбранности (китайцы, пусть и по-другому, но тоже считают себя самыми-самыми) — нужно просто не руководствоваться им в своей политике. Китайцы с помощью инвестиций могут захватывать очень серьезные позиции в экономике той или иной страны — если им, конечно, позволяют это делать, но они никогда не будут лезть в чужой монастырь со своим уставом. Именно поэтому никто всерьез не видит в них угрозу своему образу жизни, суверенитету и будущему. Именно поэтому будущее есть и у их государства и цивилизации — самых древних на Земле. Есть ли будущее у готовящихся отмечать 250-летие США? Все зависит от того, сможет ли Америка поменять свою стратегию, начав учиться у Китая.