Деградация индивидуального сознания: новая личность для новых технологий

Делягин Михаил

Распространение информационных технологий, преобразуя повседневную жизнь человека, меняет и его повседневный жизненный опыт, формирующий саму его личность.

Главным дефицитом эпохи для бизнеса становится внимание пользователя[1], а для пользователя – эмоции (см. подробней параграф 6.5.); строго говоря, люди стремятся уже к получению не столько тех или иных благ, сколько эмоций. Сущностью современного информационного взаимодействия (в условиях доминирования информационных технологий наиболее распространенного) является обмен внимания пользователя на получаемые им эмоции. Содержательная деятельность по изменению реального мира как таковая в этих условиях перестает быть главной ценностью и главным по значимости для развития человечества фактором, уступая место деятельности сначала (в 90-х и в первой половине «нулевых» годов) по изменению человеческого сознания, а с конца «нулевых» - уже по непосредственному производству эмоций.

Это изменение человеческой деятельности глубоко меняет личность человека, - в первую очередь, разумеется, молодежи, формирующейся уже целиком в новых условиях (личности старшего поколения, сформировавшиеся в индустриальную эпоху или на ранних этапах информационной революции, в условиях формирования сознания, а не производства эмоций, лишь корректируются ими).

Главное - формирование личности не относительно глубокими переживаниями, связанными с непосредственно прожитыми событиями собственной жизни, а переживаниями достаточно поверхностными, связанными с потреблением готовых эмоций, предоставленных соцсетями и платформами. Оказалось, что даже переживания, связанные с традиционными формами искусства (книги, живопись, театр и кино), вызывают более глубокие и устойчивые чувства, чем порождаемые социальными сетями и медиа, - и, соответственно, формируют более глубокие и устойчивые психологические структуры личности (взгляды, убеждения, ценности).

Создаваемая информационными технологиями личность отличается от традиционной, как правило, отсутствием жесткой структуры (глубоких убеждений, устоявшейся системы ценностей) и пластичностью, способностью легко менять свои взгляды и пристрастия в зависимости от сравнительно слабых внешних раздражителей и информационных сигналов, испытывать от этого удовольствие и даже часто не замечать происходящих с собой изменений.

Прямое, хаотичное и без усилий (которые и формируют устойчивые структуры личности) потребление эмоций из сети делает современную информатизированную личность не только пластичной, но и мозаичной:

    • способной одновременно испытывать разные чувства и давать противоположные оценки одним и тем же событиям.

Мозаичность личности, дополняемая мозаичностью (то есть разорванностью) восприятия и составляемой на основе этого восприятия картины мира, позволяет избегать дискомфортных состояний при помощи устойчивых операторов аутотренинга вроде «и вы тоже правы», «и это тоже имеет право на существование». Одновременное принятие несовместимых ценностных установок, обычное и нормальное для такой личности, означает отказ от каких бы то ни было ценностей ради главной и остающейся единственной, вытесняющей все остальные, - личного комфорта[2].

Одновременное сосуществование разных оценок одних и тех же явлений может переводить мозаичность личности в качественно иное состояние ее множественности: фактическому сосуществованию в одном теле разных личностей с разными взглядами, психиками и нормами, переключение между которыми происходит случайным образом под воздействием тех или иных эмоций.

Мозаичность личности породила феномен «квантовой политики», при котором управляющая система одновременно осуществляет противоположные действия в отношении одного и того же объекта: например, пытаясь уничтожить Россию развязыванием новой холодной войны и стремясь углублять сотрудничество с ней по значимым для себя направлениям.

Существенным препятствием развития личности стал так называемый «кокон комфорта», формируемый соцсетями и платформами. Ради удержания внимания пользователя стандартные маркетинговые технологии обеспечивают автоматизированное формирование в них наиболее комфортной социальной среды. Пользуясь «своей» социальной платформой, Вы видите то, что Вам нравится, общаетесь с теми, в ком нуждаетесь, в опережающем Ваши желания формате получаете обеспечивающую Вас комфортными эмоциями информацию (не обязательно позитивную, но подкрепляющую Вашу систему взглядов), - и этот комфорт лишает Вас стимулов к развитию, так как у Вас и так все прекрасно, и Вам просто незачем, как говорят психологи, «выходить из его зоны». Прогресс Вашей личности блокируется комфортом надежней, чем любыми запретами, - и Вы начинаете деградировать.

Помимо прочего, деградации:

    «человека способствует его нейропсихофизиология… Мозг расходует больше энергии, чем любой орган…, около 20% энергии, …хотя составляет только 2% …веса тела. При… интенсивном мышлении энергозатраты возрастают до 25-27% [59]. Думать энергозатратно, а потому с эволюционной точки зрения зачастую не выгодно. Если социум не предъявляет к своим членам повышенных интеллектуальных требований, люди склонны минимизировать сложные мыслительные процессы и замещать сознательное поведение психофизиологическими и социальными автоматизмами»

В 2015-2016 годах до 70% граждан США и более 80% Евросоюза удовлетворялись уже освоенными, постоянно посещаемыми ими ресурсами Интернета и соцсетей и лишь пассивно потребляли информацию, не расширяя зону своего внимания. В США у среднего пользователя 21-45 лет на 1 запрос о новом объекте интереса и внимания приходится более 70 рутинных запросов, уточняющих отдельные характеристики объектов, хорошо известных пользователю.

Елена Ларина отмечает в основополагающем «Понимании алгоритмических обществ»:

    «Принудительное сужение когнитивного разнообразия пользователей поисковиками и платформами в погоне за [их] вниманием... ведет к социальной инстинктизации, вырабатывает автоматизм и усиливает стереотипы поведения. Как экспериментально показал российский нейрофизиолог и нейропсихолог С. Савельев, автоматизация познавательной поведенческой активности ведет к морфологическим изменениям в головном мозге. Благодаря потрясающей пластичности мозга церебральное закрепление алгоритмического поведения происходит не в течение миллионов …лет и даже столетий, как считалось до последнего времени, а …в период, измеряемый десятилетиями»

Для общества деградация личности - классическое проявление закона сохранения рисков: минимизация индивидуальных рисков (в данном случае дискомфортного состояния) ведет к деградации и разрушению системы.

Традиционная личность индустриальной эпохи формировалась собственными осознанными (чаще, правда, менее, чем более) усилиями по достижению целей. Ценностью информатизированной личности вместо достижения цели становится сиюминутный комфорт, которому она с удовольствием приносит в жертву свои интересы вплоть до физического выживания. Предпочтение даже насущным интересам позитивных сиюминутных эмоций, избегание дискомфорта в прямом смысле слова любой ценой ведет не только к доминированию краткосрочных целей над долгосрочными, но часто и к отключению инстинкта самосохранения – вплоть до гибели. (Так, в «конфликтах малой интенсивности», предоставивших усилиями США колоссальный материал наблюдений за массовым поведением, значительная часть населения захватываемых экстремистами территорий постоянно и систематически не покидает их, несмотря на очевидную угрозу гибели, предпочитая сохранение текущего комфорта сохранению своей жизни в среднесрочной перспективе.)

Фокусирование личности на непосредственном потреблении эмоций, в готовом виде поставляемых информационными технологиями, драматически снижает уровень рефлексии, самопознания и познания окружающего мира. Поведением человека начинают управлять сменяющиеся как в калейдоскопе эмоции, а не размышления (какими бы примитивными они ни были), и закрепляемые на основе многократного повторения эмоций неосознанные ощущения. Неосозанность этих закрепленных ощущений не позволяет в последующем корректировать их сколь-нибудь сознательным образом; они меняются только под давлением нового направленного «вала эмоций», постепенно размывающего их и замещающего их другими.

Непосредственным следствием разрушения самоосознания личности является утрата психической устойчивости, часто выглядящая как невинная повышенная эмоциональность.

Зависимость от эмоций приобретает наркотический характер (отсюда широкое распространение игромании и зависимости от соцсетей и платформ), причем поверхностный, неглубокий характер поставляемых в готовом виде эмоций создает потребность в их постоянном обновлении, - своего рода постоянный ненасыщаемый (и, вероятно, в принципе не поддающийся насыщению, как и при любой зависимости сродни наркотической) эмоциональный голод.

Этот голод порождает потребность в постоянной вовлеченности (причем не важно, во что именно) как надежно изолирующий от реальности наркотик, переход от «клипового» сознания к «кликовому», которое характеризует быстрота неосознанной реакции и постоянная потребность в новом краткосрочном взаимодействии. В результате то, что в 90-е воспринималось как «интернет-зависимость», в середине 10-х, когда американцы 18-35 лет обращаются к гаджетам не реже, чем каждые 10 минут (причем промежутки между обращениями сокращаются в геометрической прогрессии), приобретает характер «переселения молодежи в цифровой мир», - вероятно, на полпути к переселению в мир виртуальный.

Специфические черты «клипового» сознания - разорванность причинно-следственных связей[3], неспособность и нежелание их выстраивать, фрагментарность и ограниченность восприятия, порожденные этим отсутствие критического мышления, внушаемость и рабская зависимость от авторитетов[4], - дополняются в «кликовом» сознании постоянной потребностью в получении новой эмоции, быстром отклике на нее, получении эмоции от результате своего отклика и, тут же, в немедленном переключении на новый источник новой эмоции.

«Кликовое» сознание постоянно нуждается в незамедлительной реакции на разрозненные внешние раздражители ради эмоции, а не содержательного результата.

Неспособность фокусироваться на решении той или иной задачи (или хотя бы просто концентрировать внимание) и прилагать систематические усилия для достижения цели, не говоря уже о долгосрочном целеполагании, характерная для «клипового» мышления, существенно усугубляются в «кликовом».

А ведь снижение способности целеполагания – это снижение разумности как таковой!

Ситуацию усугубляет падение как качества доступной человеку информации, так и его способности воспринимать ее. Доля оригинального текстового контекста в интернете упала с 75-80% в 2000 году до 30-35% в 2010, а в 2017 не превышала 5-7%. Интернет превратился в свалку косноязычного и неосмысленного плагиата, а:

    «Растущая доля населения глубокие информационно насыщенные, практически полезные ресурсы воспринимает как… бесполезную информацию. Уже сегодня большинство людей просто не обладают необходимыми знаниями и познавательными навыками, чтобы воспринять, а там более осмыслить сложный контент»

Неосознанность действий, повышенное подчинение хаотичным эмоциям объективно снижает значимость высшей нервной системы и сдвигает баланс регуляции деятельности организма в пользу гормонов, вырабатываемых железами внутренней секреции.

Трансформация личности под воздействием информационных технологий дополняется воздействием разнообразных лекарств в их никем не изучаемых сочетаниях (химических стимуляторов мозговой активности, а в США – регуляторов нервной системы и обезболивающих, ставших значимой причиной смертности).

Следующим этапом трансформации личности может стать распространение мозговых имплантов, объединенных в сеть и частично управляемых по Интернету. Еще в 2013 году в США было продано более 12 млн. привязанных к Интернету имплантов; большинство решало локальные физиологические задачи (контроль за деятельностью сердца, блокирование боли, предупреждение воспалений), но массовое стимулирование мозговой активности и прямой доступ к Интернету представляются близким будущим, - которое не только ускорит, но и вновь откорректирует изменение личности.

В 2017 году такие импланты использовало уже более 2% американцев. В течение 5-10 лет их доля вырастет до 15-20%, и с отставанием в 5-7 лет за США пойдут остальные развитые страны.

    «К психологическому и поведенческому программированию в ближайшие годы добавится биофизиологическая алгоритмизация. Впору говорить о переходе от стадии «человека разумного» к стадии «человека программируемого»

*** Примечания

[1] Конкуренция за внимание стремительно ужесточается. Так, в середине «нулевых» годов среднее время пребывания на Интернет-ресурсе превышало 3,5 минуты, а в середине 10-х составило уже лишь 17 секунд.

[2] Мозаичность личности осознается и пропагандируется в качестве ценности современными либеральными мыслителями Запада. Так, в докладе Римскому клубу к его 50-летию «Come on! [здесь «Вперед!» - М.Д.] Капитализм, близорукость, население и разрушение планеты» «в качестве «анахронизма» и даже источника конфликтов… преподносятся содержащиеся в авраамических религиях моральные императивы и ценности, не допускающие одновременной правоты противоположных начал… В критике монотеизма и восхвалении восточной духовности прослеживается попытка интеллектуальных элит Запада сформировать для общества будущего иной тип мышления, свободный от оценочных суждений, от представлений об истине, хорошем и плохом, правильном и неправильном. В такой трактовке даже отстаивание вероучительных и морально-нравственных принципов может расцениваться как насильственный экстремизм, если оно противоречит идеям устойчивого развития».

[3] Это роднит «клиповое» и «кликовое» сознание с образным, творческим, освобожденным компьютером от логики. Возможно, они являются проявлением общей тенденции перехода от логического мышления к образному. Но неспособность к настойчивости, отсутствие воли, слабость или утрата сознательного целеполагания делают эти типы сознания в основном бесплодными, - как в рамках логического мышления в основном бесплодным было мышление схоластическое.

[4] Как отмечает Е.Ларина:

    «…у все большего числа и доли пользователей, особенно молодежи, понятийно-логическое мышление уступает место образно-ассоциативному, или клиповому. Клиповое мышление подразумевает сосредоточенность на восприятии и переживании, а не на понимании и анализе. У клипового мышления есть свои плюсы и минусы. Исследователи из MTI и Института сложности в Санта-Фе установили, что клиповый тип мышления на порядок повышает внушаемость людей, их склонность к суггестии»