Нравственная основа экономики

Клуб Улица Правды 

Каринэ Геворгян. Нравственная основа экономики
(Заседание КУП от 04.05.2023)

Часть I Матрицы мортальности и витальности

Вспомнилось мне, как мама моей подруги (которая ко мне с очень большой симпатией и нежностью относилась), когда я рассуждала на какие-то темы, посмотрела на меня и сказала: «Карочка, ты хочешь, чтобы мир был устроен разумно. Так не бывает».

Я — о факторе иррациональности и том, что я на лекциях ФВУ рассматривала в качестве основных мотиваций: почему человек делает историю? И я говорила о стремлении к смерти и стремлении к жизни. Любая цивилизация проходит определенные циклы, не замечает «черных лебедей». Они воспринимаются ею как фактор случайности. Потом, соответственно,(никто не отменяет диалектику): количество переходит в качество.

И на этом этапе возрастает высокомерие этой цивилизации — это то, что очень тонко подметил Алистер Хит в отношении Соединенных Штатов. Это является маркером того, что Соединенные Штаты, как доминанта Запада, как авангард этого Запада и той либеральной или псевдо-либеральной системы катится с горы. Он, как раз, отметил именно высокомерие! Я очень ценю британских аналитиков. Иногда они действительно говорят правду и правду существенную.

Этот фактор иррациональности нам придется учесть, потому что не всегда понятно, почему, например, те или иные этносы так себя ведут. Не будем уточнять какие. У каждого этноса есть своя матрица витальная, то есть стремление к жизни, и есть своя матрица мортальная. И удивительным образом воспроизводится это поведение в те или иные периоды истории.

С моей точки зрения матрица русской цивилизации проявляет больше витальности, чем мортальности. Это видно по проекции коллективного бессознательного. У нас культурологически не узакониваются те нормы, которые нам сверху навязывала система, распространяемая доминантом, то есть, США, объединенным Западом. Она не прошла, и это очевидно свидетельствует о нашей живости.

Высокомерием мы, в принципе, не страдаем. Нашей цивилизации высокомерие не свойственно. Скажем, такое понятие как великорусский шовинизм, которым очень любили оперировать большевики (они с ним страшно боролись!), очень сильно раздуто, во всяком случае, в управлении государством и на всем пространстве.

Русская цивилизация, кстати, была значительно шире Российской империи. Даже в эпоху Российской империи, я напомню, христианство и православие на Ближнем Востоке целиком и полностью были ответственностью России. И Россия позиционировала себя, как защитница не только православных на Ближнем и Среднем Востоке и в Африке, но и, вообще, всех церквей, которые называются древними восточно- христианскими, включая эфиопскую, армянскую, коптскую и т.д. И это была реальная защита.

Но при этом строились, соответственно, русские школы. 10-15 лет назад девяностолетние старики в Сирии спокойно с нашими разговаривали. Когда там появился российский контингент, вдруг оказалось, что, ну вроде, как и в сельской местности старик еще русский язык помнит. Понимаете, он учился в русской школе! Поэтому любая империя, которая восходит, и любая восходящая цивилизация, стремится пролиферировать (распространяться, прим.ред.) и предлагать, безусловно, некоторые модели. 

Часть II Диалог цивилизаций

Каринэ Геворгян: Теперь вопрос (учитывая эту многофакторность): что нам мешает проводить междисциплинарные исследования или откликнуться на инициативу?

Когда-то прежний президент Ирана господин Хатами (пятый президент Исламской Республики Иран, прим.ред.) предложил интересное выражение «диалог цивилизаций». По сути этот диалог происходит на очень формальном и фрагментарном уровне. Он не системен. Но для того, чтобы предложить системный диалог, нужно, прежде всего, как-то оглянуться вокруг себя.

Факторы, которые перечисляли, не сплавляются в представление о том, куда идти. Сначала нужно весь этот нарратив исследовать и понять, как синтезировать эти факторы. Проблема в этом. А у нас пока групп междисциплинарного анализа и синтеза нет, только — отдельные предложения. Получается некая вкусовщина.

Я когда-то задала вопрос в Институте прикладной математики. Меня вызвали на сцену и попросили высказать свое мнение относительно способов и специфики создания математических моделей развития. А я, честно вам признаюсь, почти ничего не понимала из того, что говорили профессоры, академики, членкоры и доктора наук. Когда меня вызвали на сцену, я задала один простой вопрос: «Вы создаете эти модели, опираясь на некую информацию, как минимум, от гуманитарных наук, в том числе и экономику?»

Экономика — это гуманитарная наука. А то, что мы имеем сегодня, это не экономика. По большому счету, если апеллировать к Аристотелю, — это хрематистика (наука об обогащении, прим.ред.) Это уже не экономика, это не мирохозяйствование. Это обогащение с целью обогащения. Отсюда его полная безнравственность. А нам, как раз, нужно возвращать экономику. По большому счету хотя бы разделить и показать, что то, что ныне называется экономикой, оной не является.

Так вот, я задала вопрос: «А представьте себе, что в гуманитарных науках существуют разные школы и подходы, и в связи с этим они по разному подают нарратив, по разному описывают действительность. Скажите мне, пожалуйста, у вас есть какой-то универсальный способ синтеза данных разных школ, в тех или иных гуманитарных дисциплинах? Ибо, если у вас этого нет, и вы схватились за первое попавшееся, то модель, которую вы создадите (и в том числе, которая сверху будет государством спускаться) — это будет, в общем, вкусовщина и случайность. Это не будет системное, серьезное, продуманное, концептуальное действие». Меня хвалили, я очень этим горжусь 🙂

На сегодняшний день мы не готовы. Нужно создавать основу для диалога цивилизации чтобы разобраться с матрицами этих цивилизаций. Ибо в этих матрицах есть рациональное, и есть иррациональное. И нам надо понять, как это монтируется одно с другим: как и какие предложения будут созвучны этим цивилизациям, включая западные. Для тех, кто хочет жить, а не умирать.

Но, судя по социокультурным показателям, они хотят умирать: они не хотят рожать детей, они лишились идентичности — и цивилизационной, и этнической, какой угодно, даже половой — это уже, понимаете, все! Это маркеры конца.

Да, это может быть долго, и проблем от них будет немало, но это — факт, тенденция. Кто-то из них этого не захочет, но встроится, почему нет? Нам надо исследовать эту рациональность и иррациональность матриц каждой из цивилизаций. Нам, как минимум, нужно понять и описать ту действительность, в которой мы живем, включая энергетику, сферу IT, состояние общества. Сплавить это в единое целое. 

Часть III Что такое хорошо и что такое плохо?

Каринэ Геворгян: Я сейчас уже не подыскиваю слова, но, я надеюсь, вы меня понимаете. Нам нужно лингвистически это все «пропахать». Потому что не каждое наше предложение, которое мы сформулируем по-русски, может быть удобно и адекватно переведено на другие языки в плане семантики. Это важно потому, что предложение, которое мы должны делать, может быть нам понятно, а им не будет понятно, или на языках этих цивилизаций, скажем, там, иранской, китайской, индийской, даже англоязычной или франкоязычной, может по-другому прочитаться.

Для этого нужны психолингвисты и полиглоты, которые в этом помогут. Нам необходимо создание этих междисциплинарных групп, как подготовительная работа для того, чтобы вырабатывать предложения для человечества. Мы пока не готовы к этому.

Дмитрий Роде: я сейчас объясню другими словами то, о чем сказала Каринэ Александровна. Понимаете, можно ввести единицу, киловатт, и можно устроить эту систему расчетов. Но, все равно, в обществе возникнет вопрос: а за творчество, за знание как мы будем рассчитывать? Это сколько стоит? Это, вообще, нужно обществу или не нужно? Или мы устраиваем рынок?

Если мы устраиваем рынок, то это выглядит так: вы купили билеты на театральную постановку, купили книжку, значит, автор получил вознаграждение. А, если не купили, то этот автор или режиссер пускай голодает. А, может быть, для общества нужно совсем другое? Может быть, для общества нужен, как раз, вот тот человек, который сегодня не покупается, но на самом деле он говорит о главном? Просто, общество еще не достигло этого понимания?

Поэтому, так или иначе, возникает вопрос: что такое хорошо и что такое плохо? Потому что без этого нравственного критерия в обществе ничего невозможно. И, если сегодня либерально-буржуазная система рушится, то рушится и нравственный кодекс этой либерально-буржуазной системы, которую они записали во Всеобщую Декларацию прав человека.

Когда они ее писали, они каждую заповедь брали, выворачивали наизнанку и записывали ее, как пункт. То есть, они брали первую заповедь, переворачивали ее и записывали, как право человека. В первой заповеди Бог говорит, что все дети понесут наказание за грехи своих отцов (“не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня” Исх.20:5) А первый пункт Декларации прав человека говорит, что дети все рождаются в равном достоинстве.

Если не возвратиться к исходным заповедям, данным Богом, то ничего построить невозможно. Или мы строим на Божьих заповедях, и тогда понятно, что такое хорошо, что такое плохо, или цивилизация продолжает двигаться по нравственным заповедям Декларации прав человека. И тогда она погибнет.

И я не считаю, что если мы предложим всем прекрасную модель, то они это оценят. Пускай гибнут, в этом мире останутся только те, кто живет по Божьему закону. А тот, кто живет по закону дьявола, должен сдохнуть. В этом — главная справедливость этого мира. И об этом главная война сегодня ведется.

Из зала: Я не знаю, почему все политологи и даже патриоты обсуждают только хрематистику. Какой будет следующая форма хрематистики, на биткойне она будет или еще на чем-то? Я не знаю, почему все боятся затрагивать вопрос устаревания товаров. Еще Сталин говорил, что рост технологии должен приводить к тому, чтобы люди работали четыре-пять часов, потому что людям нужно время для саморазвития. Ученые посчитали, что сейчас людям достаточно работать один час в день, притом, только мужчинам. Женщин можно освободить от работы, если перестать делать намеренно устаревающие вещи.

Еще четверть века назад компания ГАЗ выпускала автомобили «Победа» с гарантией в миллион километров! Сейчас они выпускают — со ста тысячами...

Каринэ Геворгян: Вот, обратите внимание, что это — нравственный аспект, в том числе! 

Часть IV Устаревание товаров — маркер деградации цивилизации

Вопрос из зала: Почему никто не говорит о том, что причина экологических кризисов — это намеренное устаревание товаров? Сейчас можно делать вещи такими, чтобы они работали вечно, в прямом смысле слова. И тогда нужно будет делать другую нравственность, чтобы люди были не мальчишами-плохишами, которых сейчас тиражирует нынешнее общество, а мальчишами-кибальчишами, которые готовы жизнь отдать, но не переступить через нравственные принципы. Чтобы общество управлялось вот такими нравственными вечными принципами. Скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, какими должны быть отношения между людьми, если мы будем делать вещи по экономике вечными?

Каринэ Геворгян: Это сложный историософский вопрос, что на него сходу не ответишь. Но я хотела бы сказать, что опыт и попытка подобного рода были. Это относится, пожалуй, ко второй половине XIX в. От чего капитализм, в конечном итоге, отказался — от создания товаров долгоиграющих. У меня дома лежат самозатачивающиеся ножницы второй половины XIX в., очень красивые, очень удобные. Они самозатачиваются, прекрасная вещь, вечная практически. Ну в какой-то момент, конечно, наверное, лет через пятьсот или тысячу, при постоянном использовании, может, они, конечно, источатся, но пока это незаметно. Вот это была такая проба, но, видимо, от нее пришлось отказаться.

И то, что сейчас создаются такие товары… Мой учитель Азер Рустамович Алиев считал это, как раз, одним из маркеров деградации цивилизации. Потому что это отношение к труду, постоянное производство помойки, условно говоря. Мало того, это касается не только предметов обихода.

Вот с нами сидит моя собака Дружила. И я сегодня объясняла одной даме, которая сказала, что она хочет завести такую же собачку. И я ей рекомендовала проверенную заводчицу, потому что генетические и прочие технологии уже позволяют заводчикам зарабатывать на собаках и кошках, чтобы они недолго жили, чтобы их больше покупали. Вы понимаете, насколько это касается нравственно аспекта! Люди же переживают, когда домашний питомец, который такой милый, вдруг, по какой причине мало живет. Это тяжело, это травма. Это глубоко нравственный вопрос.

Возможно ли преодоление этого ? Мне представляется, что мы сейчас находимся в переходном периоде. И где состоится прорыв? В какой сфере, в сфере материаловедения или в сфере энергетики? Я сейчас о материальном плане. Пока мне неизвестно и непонятно. Я хочу послушать специалистов. Я — филолог, гуманитарий. Мне нужно специалистов послушать, что возможно в этой ситуации сделать. Мы — на пороге и, может быть, где-то к 2028 г., судя по тому, как идут тенденции, начнется настоящий подъем. А, что за это время произойдет трудно сказать. Видимо, мы будем находиться в поисках. Но само предложение должно быть таким, чтобы от него нельзя было отказаться. 

Часть V Линия фронтира и поиски смыслов

Каринэ Геворгян: Насчет золота (в качестве денежного стандарта, прим.ред.) есть нюанс. Не случайно в русском языке «соль», «золото» и «солнце» — это однокоренные слова. Коннотации, которые несет в себе золото — намного шире материальных. Это действует на бессознательное, поэтому я была бы осторожна. Чем была золотая круглая монета? Это — символ солнца. С золотом так просто не получится.

Не случайно таких людей как Кир Великий, Аттила и Рюрик, хоронили в золотых гробах. Что-то в этом есть, поэтому я была бы осторожна. И то, что в последнее время растет спрос на золото… При этом, как вы помните, Обама китайцам «чугуний» условный (там вольфрам был), как золото продал. Это было очень скандально. Они, якобы, это возместили все… но что-то в этом есть…

Как мне сказал один золотодобытчик с Дальнего Востока, увидев какие-то на мне украшения, вдруг шепнул: «В ювелирных магазинах золото не покупайте, это не золото, берите только старинное в антикварных».

Из зала: Я вспомнил размышления на тему витальных и мортальных цивилизаций. И то, как сейчас происходит объединение союзников: у тех, кто с Россией, преобладает витальность. А противников, почему-то, объединяет мортальное. Возникает образ, о котором говорит Михаил Леонидович Хазин — линия фронтира. Она, мне кажется, сегодня видна очень ярко.

Сегодня поднимался вопрос, как надо нести эти смыслы. А нужно ли нам это доносить до них? То есть, мы с этой стороны линии фронтира, а они — с другой. Дмитрий Владимирович за то, чтобы они все, так сказать, стройными рядами шли туда, куда хотят. Вот, нужно ли нам бороться за то, чтобы они пришли к нам? Или мы будем пропускать тех, кто хочет жить, сюда, по технологии, о которой говорил Михаил Леонидович? Это такое размышление.

А вопрос у меня про другое. Мы сегодня не готовы к тому, чтобы сформулировать смыслы, потому что мы не провели изыскательскую, научно-исследовательскую работу, объединительную. Не синтезировали понимание для того, чтобы сказать что-то всем, чтобы было понятно и однозначно, и вне какой-то диалектики. К чему мы готовы сегодня? Потому что живем-то сегодня, здесь, сейчас…

Каринэ Геворгян: Как минимум, мы готовы собираться, тратить время, слушать друг друга, вроде, ничего материального не создавая в КУПе. Причем не только. Мы ищем смыслы, я совершенно согласна.

По поводу первой части вашего вопроса: это необходимо, это дар духовный. Потому что, если вы нащупали что-то истинное, истина вам открылась в откровении. Вам это преподавали, вы читаете, кстати, во всех священных книгах, по крайней мере, авраамических религий это факт. Овладеваете языками? Это дар духовный. А это означает, что это необходимо нести в мир. Нас призывают к этому, поэтому мы не можем сказать: «Вы там дураки». Дмитрий Владимирович просто утрирует это, на самом деле, он великий гуманист 🙂 Просто показывает, что тех, кто спасаться не хочет, мы насильно спасать не собираемся. Правильно я вашу мысль поняла?

А, если к нам едут, пусть! Для нас они — еретики с православной точки зрения. К нам едут буры из Африки, эти хорошие фермеры-традиционалисты с большими семьями в Ставропольский край — нехай едут, потому что их в Африке уничтожают и убивают. Или если, например, 70 % населения Словакии (это данные западных служб!) на вопрос, «как вы относитесь к России?», ответили «хорошо!». 70 %! А почему мы должны «расшвыриваться»?! 

Часть VI Материальная и нематериальная мотивации

Вопрос из зала: Но их 70% в Словакии? Это значит они — к нам ?

Каринэ Геворгян: Это не значит, что словаки должны бросить Словакию и приехать к нам. Они сами притянут этот фронтир. Но мы должны на это обращать внимание везде, где есть живое, живая ткань.

Вопрос: Когда мы говорим про витальные цивилизации, мы говорим про наших союзников? Сейчас это китайская и иранская цивилизации, например. Существует еще что-то, что их объединяет? Потому что нравственность у всех разная: религии разные, отношения к Богу, к людям разное.

Каринэ Геворгян: Пока их объединяет опасность. А потом посмотрим. Поэтому и нужен диалог цивилизаций. Мы уже тут выступали с Владиславом Никитичем Зайцевым. С Ираном нам легче договориться, потому что фундаментально у нас много общего.

Кстати, у кельтов тоже много общего с иранской и с русской цивилизациями, если покопаться. Поэтому кельтские народы (ирландцы, шотландцы, валлийцы, бретонцы) тоже могут подтянуться. Это довольно интересно могло бы быть. Там тоже много общего в фундаменте. Ну их сейчас, просто ужас, как уничтожают! Это я наблюдаю прямо каждый день. Ну, может быть, они и удержатся.

Кстати, меня обещал Народный фронт поддержать. К нам приедет валлон, этнический француз из Бельгии, замечательный европейский философ, который как раз занимается фундаментальной и метаисторической, то есть, смысловой проблематикой. Он копает очень глубоко. Жан-Луи Лепер предлагает приехать в сентябре, потому что сейчас заканчивает очень серьезную книгу, как раз на эти темы. Вот такая радостная новость.

Вопрос из зала: Мне понравилось, как один из президентов потребовал дать одностороннего экономиста, вместо того, чтобы слушать, как с одной стороны, как с другой стороны. Синтез нужен, если это наука. Но согласитесь ли вы с моей версией того, как нужно поступать? Дело в том, что сегодня — две принципиально разных науки экономики. Одна экономика — для колоний, потому что у колонии свои задачи, а вторая экономика — для метрополий. И не тот ли это случай, когда прежде чем объединиться, нужно размежеваться? Согласитесь ли вы с таким посылом?

Каринэ Геворгян: Насколько я понимаю, есть понятие экономики, а есть то, что сегодня называется «экономикс». То есть, где политэкономические школы? Может быть, в Китае, я не знаю. Это не мои компетенции. Честно вам скажу. Я думаю, кто ищет, тот всегда найдет. Захотим — найдем. Но то, что, как политолог, я уже вижу — это то, что силам, которые сегодня держат рычаги системы, в том числе финансовой системы, не жалко собственные народы! Это видно по Европе, это видно по США. В гробу они их видали в белых тапочках(с), в прямом смысле слова. Они уже оторвались, они — небожители для самих себя. Мы говорим, что они фашисты, такие сякие. Но они, их элиты, всегда были безжалостны, прежде всего, к своим собственным народам.

Достаточно вспомнить средневековую Англию, где вешали на каждом перекрестке за бродяжничество, потому что в это время были огораживания, разорялись люди. Жуткая жестокость, сначала по отношению к самим себе, ну давайте, ради справедливости, это признаем, а уже потом — к колониям. А что, собственно, если они к самим себе так относились?! А с чего они должны были к индейцам относиться лучше?! Да точно так же! А сейчас это просто доходит до какой-то невероятной степени, с моей точки зрения.

И не случайно они объявили AUKUS. Как я понимаю, они хотят слинять туда, в Австралию, Новую Зеландию… Рай. Чем не рай? То есть, они, по сути, сейчас воюют и против собственных народов, которых они тоже бросают в топку. Я одного не понимаю: Европа выделяет средства на производство вооружений для Украины. Деньги выделены, а энергоблоки атомных станций гасятся. Генераций для этого производства нет. Это означает, что обдирают уже последнее: схватить и убежать, как говорится. 

Часть VII Мировая шахматная доска.

Каринэ Геворгян: Я никого не пытаюсь сейчас уговорить, что у нас все хорошо, и мы будем сидеть, сложа ручки, вести окопную войну. И так вот и дождемся, когда труп врага проплывет мимо нас. Не наш случай.

Я просто пытаюсь себя поставить на место какого-нибудь мыслящего, серьезного европейца. Что он видит? В том числе, имея в виду старую европейскую элиту, владеющую теми самыми землями в Европе. Да, у них юридически закрепленное наследственное право. Что им делать в этой ситуации? Они были неприкасаемыми. Сейчас уже — все, на них эта вся система наезжает. Они уже визжат, потому что им повышают налоги так, что эти замки они продают и начинают разоряться. То есть, страдает старая европейская элита, которой мы бы и не сочувствовали, (Что они нам в конце концов?) просто любопытно, как там ситуация будет складываться…

Насколько эта нестабильность по отношению к нам будет токсична и опасна? Ведь, у них там много ячеек всяких радикалов, как говорится, выше крыши. И они уже начинают потихонечку их заводить. Если раньше из мусульманских семей детей не изымали, опираясь на законодательство, связанное с ювенальной юстицией, то сейчас начали. Чем это чревато? (То есть, это специально, как будто, делается). Взрывом. И куда это будет брошено? Осознает ли это Польша? По-моему, осознает.

Очень интересно то, что сейчас делают поляки. Я сегодня выступала на Первом канале, и сказала, что поляки, проштудировали ошибки своего прошлого, и они снова выходят с идеями создания большого централизованного государства, очень большой и удобной с геостратегической позиции территории. И у них может получиться, потому что они ошибки прошлого осознали.

А это рядом с нами. Это будет для нас очень неприятная ситуация. Иными словами нам придется действительно, как прописал Бжезинский в «Великой шахматной доске», стать великой азиатской державой. А с чего это? Нас, почему-то, все время пытаются, как бы, прогнать туда. Это не значит, что Азия — плохая. Я — безоценочно, я сама азиатка. Я просто говорю, из России пытаются сделать тоже “Азию”. Поляки будут этому способствовать, и их поддержат.

В общем, это все вопросы, из-за которых нам нужно крутить головой сейчас. И еще одна деталь. Удивительным образом, вы знаете, тактика придет. Хочешь жить — умей вертеться, решение придет. А вот интересно, что оперативно-тактический уровень, как полярный (в середине-то тактика!) сейчас сопрягаются. И этот оперативный уровень дает нам для стратегического понимания больше, чем, если мы сейчас будем увлекаться тем, как мы тактически это проведем.