Блеск и нищета или почему миллениалы живут беднее своих родителей

Владислав Крылов

Судя по рекламе, составляющей нынче едва ли не главное содержание соцсетей, миленниалы (те, кто появился на свет между 1981-м и 2000-м) и входящие сейчас во взрослую жизнь представители поколения Z (родившиеся после 2000 года) являют собой радужную картину: раскрепощенные мультигендерные оптимисты разных цветов кожи, отряхнувшие прах пыльных предрассудков родителей и смело несущиеся за рулем электрокара в светлое будущее, потягивая экологически чистый смузи из экологически чистого стаканчика и изредка отвлекаясь от дороги на экран смартфона последнего поколения (всё равно машина идет на автопилоте). Однако реальность, похоже, далека от рекламных фантазий. Западные социологи и экономисты бьют тревогу: судя по исследованиям, миллениалы зарабатывают меньше своих родителей, а следующее поколение и вовсе вряд ли сможет обеспечить себе достойный уровень жизни. И дело, как говорят исследователи, вовсе не в лени молодежи и не в пресловутом «разрыве поколений». В дело, судя по всему, вступили безжалостные законы экономики капитализма.

Деньги в тумбочке

Одно из последних исследований распределения богатства в обществе было опубликовано в августе 2019 года австралийским Институтом Грэттен, независимым центром политических, экономических и социологических исследований, работающим при поддержке университета Мельбурна и федерального правительства Австралии. Собранные данные относятся к положению в австралийском обществе, но, по мнению экономического обозревателя британской The Guardian, профессора университета Квинсленда Джона Квиггина, отражают ситуацию западного мира в целом.

Вывод, сделанный исследователями, неутешителен: молодые австралийцы в массе своей преуспевают меньше, чем их родители. Если 25 лет назад средний годовой доход домохозяйства с возрастом главного работающего 55–74 года превышал доход домохозяйства 24–35-летних вдвое, то сегодня это разница более чем в пять раз. При этом средний доход молодых практически не вырос (в районе $250 тыс. в ценах 2016 года), в то время как «старики» стали зарабатывать почти втрое больше (более полутора миллионов долларов против $500 тыс. в 1994 году). Выросло и общее состояние австралийцев — в 2018 году жители «зеленого континента» «стоили» $10,8 трлн (против $3,8 трлн в 1990 году). Куда же делись накопленные богатства?

Как полагают ученые, дело вовсе не в том, что молодые австралийцы меньше работают — они меньше зарабатывают. Чтобы понять причину, следует обратиться к данным по медианному (т.е. показывающему распределение по выборке) доходу. Именно здесь видно, что наибольший доход сегодня имеют те группы населения, которые уже вступили в жизнь с унаследованным богатством — либо успели воспользоваться плодами экономического бума 1990-х. В «младшей» возрастной группе устойчивый рост доходов показывают 20% домохозяйств, владеющих достаточным первоначальным капиталом. Авторы доклада считают, что «молодые австралийцы имеют меньше шансов стать домовладельцами в том же возрасте, что и их родители — и даже если им это удастся, они аккумулируют значительно больший долг».

Назад в феодализм

Таким образом, полагает Квиггин, анализирующий данные исследования, сегодня правильнее говорить не о «поколенческом разрыве», а скорее о классовых и имущественных противоречиях, накладывающихся на различия между возрастными группами внутри общества. Ученый обращает внимание на то, что схожие процессы наблюдаются и в других странах. Так, в США «средний уровень благосостояния домохозяйства за последние 30 лет почти удвоился. Но медианный уровень богатства (то есть домохозяйства, находящегося в середине кривой распределения дохода) сейчас ниже, чем был в 1980-е, и почти не изменился с 1960-х. Всё преимущество ушло домохозяйствам верхних 20% распределения дохода, а львиная доля — топовому одному проценту».

По мнению Квиггина, собранные данные показывают неожиданный тренд: теория «поколенческой сделки», успешно подтверждавшаяся практически все десятилетия после Второй мировой (постулировала, что каждое следующее поколение будет успешнее и богаче предыдущего), больше не работает. На смену ей пришел фактически классовый, а не поколенческий конфликт. Более того, Квиггинс видит в нынешней ситуации возвращение характерного для раннего Средневековья патримониализма — по крайней мере, его экономической составляющей, когда обладание богатством, особенно наследственным, является единственной гарантией успеха в жизни.

Рост цен на недвижимость уже сделал недостижимой мечтой обзаведение собственным жильем для большинства молодых жителей развитых стран

Реальность, увы, подтверждает мрачные пророчества экономиста. Рост цен на недвижимость уже сделал недостижимой мечтой обзаведение собственным жильем для большинства молодых жителей развитых стран. Кстати, с восторгом обсуждавшиеся не так давно в российской блогосфере отрицательные ставки ипотеки в Дании свидетельствуют вовсе не о заботе тамошних банков о подрастающем поколении, а об отчаянном положении на рынке недвижимости, цены на которую за последние 15 лет выросли на треть, что сделало приобретение жилища малореальным для абсолютного большинства миллениалов и представителей поколения Z даже в этой, традиционно социально ориентированной стране (более подробный разбор можно прочитать у аналитика Ивана Данилова).

В свою очередь, в ориентированных на традиционную либеральную модель экономиках (как в той же Австралии или в США) отпрыски состоятельных семей могут рассчитывать на займ на щадящих условиях или просто на подарок от родителей на приобретение жилья, что ставит их в привилегированное положение по сравнению с выходцами из среднего класса или малообеспеченных слоев.

Денег нет и не будет

Итак, богатые продолжают богатеть, а бедные становятся еще беднее. Впрочем, и среди «золотого процента» наблюдается сосредоточение богатства. Если в 2014 году беднейшая половина населения Земли владела совокупно тем же состоянием, что и 85 богатейших людей планеты, то в 2019 году, по оценке британской благотворительной организации Oxfam, таким богатством обладают 26 миллиардеров. Состояние которых, по данным того же доклада, обнародованного на форуме в Давосе, росло в среднем на$2,5 млрд ежедневно.

Чтобы понять масштаб, достаточно сказать, что одна сотая состояния самого богатого человека Земли, владельца Amazon Джеффа Безоса равняется годовому бюджету здравоохранения Эфиопии, страны с более чем стомиллионным населением.

Еще одним косвенным свидетельством продолжающегося падения уровня доходов может служить наблюдаемая динамика продаж на авторынке. Согласно данным портала CarSalesBase, в 2018 году самый большой рост показал сегмент SUV, особенно в части дорогих полноразмерных внедорожников, ставших в последнее десятилетие едва ли не самым популярным средством транспорта у состоятельных автовладельцев. В то же время снизились продажи среднеразмерных и компактных авто, то есть именно тех категорий, которые традиционно были востребованы средним классом и покупателями с небольшим доходом.

Одна сотая состояния самого богатого человека Земли, владельца Amazon Джеффа Безоса равняется годовому бюджету здравоохранения Эфиопии

Продажи люксовых моделей остались на прежнем уровне, однако на некоторых рынках уже в 2019 году сообщалось о росте покупательского интереса к сверхдорогим эксклюзивным маркам.

Сегодня наибольшие возможности молодым предоставляют развивающиеся экономики — такие, как Китай, Индия, Бразилия, Россия. Практическое отсутствие «старых» денег, сравнительно низкий «входной порог» для начала собственного бизнеса и активно работающие социальные лифты пока позволяют молодым эффективно стартовать в жизни.

В случае с Россией, как ни парадоксально, свою роль играет и запутанность имущественных отношений, часто мешающая наследованию внутренних активов, да и, собственно, молодость большинства отечественных миллиардеров.