Новый цикл: Записки дилетанта (часть 1)

Рекин Евгений

  • Записки дилетанта (Часть 2)

Настоящей публикацией я открываю новый цикл, который по замыслу будет коротким и отличающимся от всего написанного мной ранее. В частности, первая статья практически полностью посвящена вопросам, которыми, как мне кажется, задаётся любой здравомыслящий человек по поводу насущных проблем современности и того, как их предлагают решать различного рода эксперты. Во второй же статье я попытаюсь ответить на эти вопросы сам

Статья 1. По-настоящему неудобные вопросы

Сразу хочу предупредить, что статья получилась довольно объёмной вследствие затронутых в ней тем и самого замысла, так что запаситесь терпением и сгоряча не судите. Надеюсь, что скучно вам не будет.

Предисловие

Говоря по большому счёту, предшествующую публикацию можно было бы назвать вступительным словом к циклу, так как там тоже сначала предлагался анализ тупика познания, а затем было представлено предложение, как из него выбираться. В связи с тем, что в качестве инструмента для выхода из кризиса была предложена биолокация, могу с некоторой долей определённости предположить, что, обнаружив в тексте рассуждения об Информационном Поле и методе, как можно черпать оттуда информацию, изрядная часть публики ощетинилась скепсисом и утратила интерес к изложенным соображениям. К подобному выводу меня подталкивает статистика прочтений статей из предыдущих циклов (за исключением «Обоснований перспектив»), которая ясно демонстрирует падение просмотров. «Ну, как же, страна, да и весь мир стремительно скатываются по наклонной, а тут одна сплошная мистика-эзотерика! Люди хотят серьёзных статей от уважаемых авторов, а тут такое». В такой оценке ничего удивительного нет, ибо, когда несёшь людям новое, им очень часто кажется, что ты несёшь какую-то пургу.

Означенное предположение напрямую касается замысла настоящего цикла, и поэтому не спешите расценивать его как вопль ущемлённого эго. Приведённая гипотетическая реплика критиков обусловлена их устоявшейся мировоззренческой позицией. Кроме того, такая реакция является наглядной иллюстрацией избирательности в вопросе, к кому следует прислушиваться, словно у них есть чёткое понимание, откуда должна прийти спасительная для цивилизации идея и кто именно её преподнесёт со дня на день. Хотя, скорее всего, дело в том, что все же умные (особенно задним или чужим умом) и хотят, чтобы всё было так, как им понятно и нравится. Только вот не даёт покоя такой парадокс, если все умные, то откуда такой всеохватывающий маразм и бессилие? Или мотивы, устремления и действия человека – это одно, а в фактические результаты – другое? И где в таком случае искать тех, кто всё и всегда портит? И что делать с ними, когда найдёшь? Так и перебить друг друга можно… Прошу не выискивать в этом неуважение к читателям, так как это всего лишь констатация факта, который при желании может увидеть каждый.

Суть дела даже не в том, что человек скорее благосклонно отнесётся к тем суждениям, которые он разделяет сам, нежели попытается разобраться в том, что не вписывается в его картину мира. Проблема, о которой пойдёт речь ниже, значительно глубже и шире. Она, вроде как, у всех на виду, но говорить о ней и тем более как-то пытаться её решать мало кто берётся.

Обратная сторона монеты

К настоящему моменту своей истории цивилизация накопила такой огромный объём знаний, что это привело к двум, шагающим рука об руку, следствиям. Во-первых, это невозможность уместить всё в одной голове, а во-вторых, это разбивка отдельных научных дисциплин на узкие специализации. И действительно, зачем человеку знать всё, когда есть специально обученные люди, которые и объяснят то, что нужно, и практические вопросы решить помогут. С этим мнением очень трудно спорить, но я и не собираюсь этого делать, так как хочу обратить ваше внимание на «обратную сторону монеты».

Причина взрывного рассеивания на отдельные направления, в общем-то, проста, как и всё естественное. Знания копятся по старой доброй схеме «от простого – к сложному», что приводит к ситуации, когда узкий специалист, хорошо разбирающийся в тонкостях и частностях своей темы, зачастую оказывается на уровне школьника, знакомого с предметом только в общих чертах, даже в смежной специализации, не говоря уж о проблемах из другой области знаний.

Это стандартное и привычное уже положение усугубляется ещё одним нюансом – профессиональной деформацией. Для наглядности расскажу анекдот.

    «Летят в самолёте два математика.

    - Знаете, - говорит один другому, - Я последнее время боюсь летать.

    - Отчего же?

    - Видите ли, я недавно произвёл кое-какие изыскания и пришёл к выводу, что шансов попасть в авиакатастрофу по техническим или человеческим причинам гораздо меньше, чем оказаться на борту, где у кого-то есть бомба.

    - Я тоже провёл подобные вычисления, но только пошёл дальше, и оказалось, что шансы на то, что на одном самолёте не зависящим друг от друга образом окажутся сразу две бомбы, стремятся к нулю. Так вот, моя бомба теперь всегда со мной».

С математической точки зрения эта истории о самой настоящей магии цифр, а с точки зрения здравого смысла – дичь запредельная.

В каждой хорошей шутке, говорят, есть только доля шутки. В подтверждение этой истине хочу обратить внимание на то, что авторитетные эксперты, раздающие рецепты, в основном выстраивают свои суждения с позиции собственных дисциплин, категорически отказываясь ступать на другую территорию. И делают это они подчас с полной убеждённостью, что именно их сфера интересов является ключевой, а предложения единственно правильными.

Наверное, я не погрешу против истины, предположив, что практически каждый в своей жизни встречал хотя бы одного персонажа, наличие дипломов у которого или занимаемая им должность выглядели насмешкой над здравым смыслом. В дополнение к этому поделюсь ещё одной шуткой, выловленной на днях в сети. «Дураков на самом деле мало, но они так грамотно расставлены, что встречаются достаточно часто».

Так вот, к чему было такое долгое вступление? Знания, как уже отмечалось, накапливаются от простого – к сложному. Это значит, что идеи, цели и принципы как выражение основного смысла чего бы то ни было не являются чем-то запредельным для понимания. Все сложности кроются в нагромождении деталей, частностей и нюансов. Говоря по существу вопроса, человеку, имеющему голову на плечах и способному самостоятельно сложить «два плюс два», не составит особого труда разобраться в основных положениях той или иной темы. О понимании тонких нюансов, конечно же, речи идти не может, я говорю о понимании самой сути и кое-каких очевидных следствиях из того, что ему довелось прочитать, услышать или посмотреть. При этом, не будучи узким специалистом, он сохраняет возможность сопоставить изложенное с другими факторами и аспектами, что и позволяет вынести условно объективную оценку воспринятой информации.

Иными словами, в полном соответствии с названием цикла далее я попытаюсь порассуждать с позиции именно такого человека относительно перспектив, которые рисуют авторитетные или не очень эксперты, а также оценить предпочтения рядовых читателей и слушателей, которыми они делятся в своих комментариях. Персоналий касаться не буду, ибо смысла в этом тыканье никакого не вижу. Кроме того, о Системе Знаний (СЗ) тоже постараюсь не говорить.

В своих статьях я частенько обращался к теме ветвей власти (Духовная, Политическая и Экономическая) и делал это по той причине, что характер «погоды» в социуме напрямую зависит от тех, кто находится у руля.

Для тех, кто продолжает верить в сказки о демократии, отдельной строкой замечу, что, как правило, небольшая группа товарищей, добравшаяся до власти, просто доводит до основной массы населения, что отныне будет вот так-то и так-то. Все демонстративные демократические акты в виде выборов, референдумов или всенародных голосований (не вздумайте путать одно с другим) следует расценивать как делегирование народу «права» на принятие правильного решения. Красивое определение «слуга народа» по своей сути противоречит основной возможности, которую даёт власть, а именно направлять общественные процессы по своему усмотрению. Естественно, при этом речи о безграничной свободе решений властителей не идёт, так как им приходится действовать в рамках имеющихся, а не надуманных обстоятельств.

В подтверждение тезису о ключевой роли властей относительно характера событий в стране можно припомнить пословицу о рыбе, которая гниёт с головы. Далее по тексту я не стану даже пытаться разбирать ошибки властей и высказывать какие-то претензии, а постараюсь обратить ваше внимание на суть взаимодействия функций ветвей власти в рамках предполагаемых мер по переустройству жизни в государстве. Продвигаться буду от простого – к сложному, поэтому в первую очередь обращу взор на экономику.

Предвосхищая вероятную критику, напомню, что выступаю от лица дилетанта, не знакомого в точности с терминологией, но думающего. Также допускаю, что кому-то нижеследующее покажется самоочевидной банальщиной или глупостью, но в то же время не стоит сбрасывать со счетов и вероятность того, что высказанные точки зрения помогут кому-то противостоять чарам говорунов-спикеров, кичащихся пониманием якобы мудрёных сложностей и прикрывающихся завесой многословия, ссылками, цитатами и цифирью, которую может кинуться проверять только очень дотошный человек.

Такого рода доверчивость слушателей есть следствие недостатка критического мышления, которое гасится в человеке в процессе воспитания и образования в угоду их эффективности. Начинается всё с, казалось бы, безобидных мелочей, когда на вопросы ребёнка «Почему?» и «Зачем?» дают настоятельный ответ «Так надо!» или уклончивый «Подрастёшь – поймёшь». С образованием, в принципе, то же самое, схоластика рулит. В конечном счёте в вопросах, не касающихся его самого или его семьи напрямую, человек приучается доверять мнению старших и тех, кто кажется умнее, ибо у него нет времени долго думать над тем, что ему подают с экрана, монитора или книжных страниц. Впрочем, говорить на эту тему можно ещё очень долго, поэтому лучше вернёмся к уже заявленной.

Экономика

Говоря просто, можно с определённой долей уверенности утверждать, что все экономические вопросы сводятся или произрастают всего из трёх ключевых. Первый вопрос звучит так: «Как заработать деньги?». Второй же и третий вопросы «Как и на что их тратить?» вменяемому человеку видятся не менее важными. Иными словами, вопреки расхожему мнению определённого сорта персонажей, деньги действительно могут решить многое, но далеко не всё и не всегда.

Понимание этой незатейливой, казалось бы, житейской премудрости ставит под сомнение серьёзность и квалифицированность экспертов, толкующих о всеопределяющей роли экономики. Пояснение этому утверждению очень простое: человек думает о еде только тогда, когда он голоден. Когда же он сыт, то в его голове возникают совершенно другие мысли.

Ярким примером абсурдности мнения о примате экономики, выражающееся как «деньги будут – всё купим», является современный либерализм, где во главу угла поставлена задача по добыче этого якобы универсального ресурса. Когда всё подчинено скрипучей на зубах экономической целесообразности многие важные аспекты общественной жизни летят к чертям собачьим. Буквально навскидку: социалка, образование, доступная медицина, культура и даже тушение лесных пожаров. Список можно продолжать ещё долго, углубляясь в частности и нюансы, но главное же, о чём стоит упомянуть в этом перечне, – это то, что от уверенности в завтрашнем дне не остаётся практически ничего, причём у всех граждан вне зависимости от социального статуса.

Важно понимать, что уверенный взгляд в будущее – это не идеологический штамп, а показатель качества работы властей. Это безусловное достижение социалистической модели управления государственной машиной многие помнят и, глядя на отсутствие какой-либо уверенности в настоящем, испытывают фантомные боли. Когда человека охватывает волна эмоций, а с болью они всегда ходят парой, он начинает мечтать о возвращении того времени, когда этой напасти не было, забывая, что в одну реку невозможно войти дважды. Прекрасно осознавая, что изрядный процент населения отлично помнит, каково жилось в СССР, некоторые медийные лица, не побоюсь этого слова, спекулируют на данную тему, зарабатывая этим дешёвым приёмом популярность и вес.

Давайте и мы посмотрим на предлагаемые меры, которые должны будут позволить вернуть веру в светлое завтра. При этом глубоко в детали не полезем, ибо значимость и перспективность того или иного шага проявляется достаточно ясно и без погружения в тему с головой. Для этого возьмём четыре основных направления мер, без реализации которых о возврате к социалистической модели ведения народного хозяйства можно даже и не мечтать. А именно: национализация, возврат монополии государства в финансовой сфере, планирование и запрет частной собственности на средства производства.

В этой связи нужно отметить, что два первых пункта очевидны, бесспорны и к исполнению обязательны, ибо обеспечение безопасности, в том числе и экономической, является ключевой задачей и обязанностью государства как такового.

Национализации должны подлежать: всё, что касается полезных ископаемых, энергетика, естественные монополии, крупные компании стратегического значения и так называемые градообразующие предприятия. Прорабатывать полный список направлений в данный момент особого смысла не вижу, так как считаю, что суть этой меры понятна без лишних слов.

По поводу необходимости возврата монополии государства в сфере финансов достаточно будет сказать, что именно этот фактор лежал в основании упоминавшейся ранее уверенности советского человека в завтрашнем дне.

Важно чётко понимать, что закреплённая аж в самой Конституции независимость Центрального Банка ото всех и, как следствие, от своих прямых обязанностей, подрывает одну из фундаментальных функций государства – эмиссию денег как важнейшего аспекта экономики. Когда деньги являются товаром, инфляция как повседневный фактор никуда не денется и продолжит удерживать в стрессовом состоянии как предприятия, так и простых граждан. В Союзе же цены на промышленные товары были настолько стабильными, что их отпечатывали не на этикетке, а на самом товаре.

Положение усугубляется ещё и наличием суррогатных денег в виде векселей, акций, электронных счетов и прочих инструментов для спекуляций, то есть делания фактических денег из воздуха, а если называть вещи своими именами, то для альтернативной эмиссии.

Предложение сделать особый инвестиционный рубль и отпустить ставку рефинансирования нужно понимать так: хватит играть чужими игрушками, давайте свою сделаем. По сути это означает продолжение игры в либерализм, только на отдельно взятой территории, если такое вообще возможно. Ну, можно даже допустить, что с помощью этой меры на какой-то период, необходимый для ренессанса инфраструктуры, удастся добиться роста экономических показателей. А дальше? Углубление разделения труда до абсурда, когда для замены батареи в смартфоне нужно шлёпать в сертифицированный центр или упаковки каждой виноградинки в целлофан? (На секундочку, разделение труда тоже имеет свои пределы.) Дескать, много рабочих мест – выше покупательская способность населения, а значит и спрос будет? На мой взгляд, такого рода предложения являются демонстрацией самомнения, типа «это у них там ничего не получилось, но мы-то поумнее будем». На это остаётся только вздохнуть: «Уж сколько их упало в эту бездну!?»

Про налоги, являющиеся неотъемлемой частью механизма обращения финансов в государстве, пока умолчим, ибо для этого нужно обрисовать саму структуру экономики. Единственное, можно допустить снижение бремени налогов и сборов за счёт поступлений в казну не части, а всей выручки от продажи полезных ископаемых за рубеж, естественно, если такая часть доходов сохранится.

Ключевая проблема относительно озвученных мер состоит в том, что решить эти задачи субъекты экономической сферы не могут, ибо они выходят за рамки экономики как таковой даже при воистину сказочном условии, что и владельцы предприятий, подлежащих национализации, и руководство Центробанка сами выдвинут такую инициативу. Говоря проще, эта задача не решается без политической воли, то есть прерогатива означенных мер принадлежит другой, более весомой ветви власти.

С оставшимися двумя пунктами означенных мер вопросов ещё больше. Слепое наращивание оборотного капитала и повышение эффективности производственного процесса, включая и повышение производительности труда, – дело тупиковое, что возвращает нас к вопросам «Как и куда следует тратить деньги?». Планирование, безусловно, в виде выработки генеральной линии развития экономики с учётом межотраслевого баланса, нужно и даже необходимо. При отлаженном механизме планирования с обязательной ответственностью как тех, кто формулирует задачи, так и тех, кому надлежит их выполнять, очевидные плюсы не заставят себя долго ждать.

Для предприятий подлежащих национализации при таком раскладе снимаются вечные для капитализма вопросы конкуренции и сбыта (по крайней мере на внутреннем рынке), что в обязательном порядке отразится на уверенности и спокойствии персонала и бюджетников, ибо вероятность катастрофы банкротства рухнет до нуля. Однако, если начать продвигаться по технологическим цепочкам вниз к сфере товаров народного потребления и разнообразных услуг, картина начинает терять радужные тона.

Важно понимать, что планирование в этой области – это не голый анализ статистических данных (сколько произведено, реализовано и сколько ещё нужно), а по сути формирование рынка товаров и услуг с обязательными для этого подробнейшими социологическими исследованиями, выясняющими не столько нынешние предпочтения, сколько ожидания. Говоря утрировано, в гипотетическом Госплане должен быть крупный департамент провидцев. Исходя из того, что личности с такими способностями редки, можно смело предположить, что определять перечень и объёмы товаров и услуг, соответствующих, как говорили раньше, высокому моральному облику, будут бюрократы и прагматики. Набирающая обороты цифровизация всего и вся станет им прекрасным подспорьем. И дело даже не в пресловутом отслеживании предпочтений, трат или передвижении граждан, а скорее в возможности формировать условный «список добропорядочного потребителя».

Не нужно питать иллюзий по поводу того, что люди покупают только то, что хотят или на что им денег хватает. Покупатели приобретают то, что лежит на прилавках. На сегодняшний день реклама и маркетинг гораздо важнее качества продукции, именно они обеспечивают продажи. И с какой бы стати означенному департаменту отказываться от этих наработок, естественно, переиначив их на свой лад?

Отталкиваясь от этой картины, можно попытаться представить, к какими последствиям это может привести. Первое – ассортимент продукции может заметно просесть, так как забугорных производителей вежливо или не очень поросят на выход ввиду действительного импортозамещения. Вследствие этого возможно возрождение товарного дефицита по-советски, когда основные потребности удовлетворены, а более высококлассных товаров на всех не хватает.

Второе – можно предположить, что, помимо количества товаров, спускаемые предприятиям планы будут содержать массу регламентов и норм касательно качества продукции, которое должно будет соответствовать всем требованиям условных ГОСТов 2.0, так как с фантазийными ТУ крайне сложно составить стройную картину в масштабах страны. Относительно пищевой промышленности это можно только приветствовать, однако такие меры неизбежно, особенно на начальном этапе, могут привести к уменьшению объёма производимого продовольствия по причине отказа от некоторых технологий, а также к повышению их стоимости. Проблемы отсутствия собственных семян, инкубаторских яиц и прочего, с вашего позволения, касаться не будем, так как это одно из направлений обеспечения безопасности, которое необходимо решать без каких-либо ссылок на экономическую целесообразность.

С товарами иной категории (мелкая бытовая техника, текстиль и др.) будут свои весьма предсказуемые сложности хотя бы в виде того же импортного сырья, станков и комплектующих, которые придётся начинать производить самим. Впрочем, в таких пертурбациях есть один жирный плюс – они способны сломать имеющуюся на сегодня структуру и модель потребления.

Третье – зная, что все эти задачи будут решать не роботы, а люди, можно смело предположить возникновение нездорового протекционизма, замешанного на коррупции, как одного из проявлений человеческого фактора, который нельзя впихнуть в математический анализ. То есть возможности кибернетики как науки по управлению сложными процессами с активным участием человека сильно преувеличены.

И это только то, что пришло на ум сразу, а если присмотреться более внимательно, то данный список следствий можно продолжать и продолжать, ибо детализация и углубление всегда высвечивает множество нюансов. Но даже такого поверхностного обзора полнее достаточно, чтобы сделать вывод о том, что при планировании всей экономической деятельности центр принятия решений однозначно сместиться опять в плоскость упоминавшейся чуть выше политики. Кроме того, стоит отметить ещё один момент. С одной стороны, как уже было подмечено, планирование избавит от проблемы сбыта и конкуренции, с другой стороны, это может привести к спаду внедрения разнообразных новшеств, начиная от технологий и заканчивая новыми фасонами и марками продукции, особенно если учитывать требование о запрете частной собственности на средства производства. Кстати сказать, сфера услуг в этом случае тоже столкнётся с горой проблем.

Важно отдавать себе отчёт в том, что план – это серьёзное дело, а не какой-то условный показатель, который в обязательном порядке нужно выполнить на 101%, а лучше больше в рамках соцсоревнования по новому образцу. План есть план, то есть от предприятия требуется ровно столько, сколько было прописано, меньший объём – плохо по понятным причинам, но и больший не есть хорошо ввиду межотраслевого баланса.

Гипотетическое решение задачи стимуляции развития качества и линейки товаров и услуг может быть в отдаче какой-то ниши условно независимым артелям. (Правда для этого придётся попрощаться с идеей запрета частной собственности на средства производства.) По крайней мере, это может здорово подстегнуть разработку новых (своих) технологий, благо не оскудела земля Русская талантами инженерными. Но… Каким образом можно будет совместить государственное и частное производства? Кто будет решать, кого пускать на рынок, а кого нет? Вопросы, которые снова упираются в человеческий фактор и политику.

В общем и целом планирование может привести к стабильности и уверенности, но только с лагерным флёром. Можно будет твёрдо рассчитывать на строго определённую пайку по расписанию и унифицированность всего, что только возможно, ибо пёстрыми рулить сложнее, чем одинаковыми. Говоря же по большому счёту, планирование в своём идеале есть упорядоченность, но в цену билета в такой рукотворный рай входит и то, что в перестроечные времена называли застоем, только опять же в самом широком смысле этого понятия. Открытия в науке, да и появление чего-то нового в принципе всегда неожиданность и всегда палка в колёса отлаженной системе, которая, как ей и положено, будет стремиться сохранить сама себя, прикрываясь достигнутым (если есть действительно чем). И это без учёта разнообразных случайностей и непредвиденностей, всплывающих, как правило, в самый неожиданный момент. Также в этой связи стоит упомянуть и пресловутый человеческий фактор, который может выкинуть какой-нибудь фортель в любой момент. Словом, есть масса факторов и аспектов, которые по определению не подлежат какому-либо планированию, а настоящий обстоятельный план, способный привести к заранее спрогнозированному результату может быть разработан только в отношении процесса, изученного вдоль и поперёк. Вопрос: достаточно ли знаний у тех, кто рвётся планировать, в свете соображений, изложенных в этом абзаце?

Безусловно, явленная вашему вниманию картина писана широкими мазками, но её композиция в целом и расставленные акценты, как мне кажется, очень близки к правде, ибо такое развитие процессов лежит, что называется, на поверхности. Дерзну даже предположить, что эксперты, продвигающие планирование, прекрасно понимают означенные перспективы и поэтому лукаво о них не говорят, прячась за свои теории, цифры и мечты о светлом завтра. Ну, что тут скажешь, вкусное продаётся лучше, чем горькое.

Общий вывод относительно экономики состоит в следующем: она развивается не самостоятельно, а в рамках политических условий. Экономику в чистом виде, так сказать, в собственном соку, можно увидеть где-нибудь на всеми забытом отдалённом хуторе. Это значит, что для получения полного представления о нынешнем и грядущем нужно обратить свой взор на политическую ветвь власти, поскольку государство, мягко говоря, несколько сложнее устроено, чем захудалая деревня в три двора.

Политика

Беседы об экономике всегда получаются более содержательными по одной простой причине – экономика у всех на виду, а власть – дело тонкое. Исходя из того, что власть как таковая прочно ассоциируется именно с политикой, сфера интересов которой простирается «от и до», о самой этой ветви власти разговор будет несколько в ином ключе. Своеобразным эпиграфом к этому блоку, да и ко всей статье в целом, мог бы стать такой рецепт: «Хочешь избавиться от разочарований – откажись от иллюзий и субъективных ожиданий». Средство, с помощью которого можно абстрагироваться от подобных мнений, суждений и оценок, я знаю лишь одно – это объективное понимание сути процессов. Жаль, пилюль или микстур никто и никогда не изобретёт, потому как этот эликсир ясности генерируется исключительно внутри сознания.

Важно понимать, что политика – это всегда про власть. Это жёсткая, бескомпромиссная игра, в которой участвуют отдельные группировки-команды, о которых зрители (они же статисты, а иной раз и орудия) могут даже не догадываться. Иными словами, те, кто по-настоящему находится у штурвала, равно как и те, кто намеревается его захватить, как правило, остаются в тени. Партийная система, внепарламентская оппозиция и прочее, что находится у всех на виду, – это витрина, фасад или спектакль, действия которого неожиданны и непредсказуемы лишь для непосвящённого. К слову сказать, всё, что надо знать о наших политических партиях, – это то, что они финансируются из одной кормушки (бюджета). Одно мудрое правило гласит: кто девушку ужинает, тот с ней и танцует, так что все разговоры о какой-то борьбе на выборах и не только либо иллюзия, либо нарочитое запудривание мозгов обывателям.

В ответ на гипотетическую реплику о том, что многопартийность – это неотъемлемый элемент демократии, замечу следующее. Данная форма политического устройства государства в своей сути должна решать всего две задачи, а именно: а) легитимацию права на власть той или иной группировки (подчеркну, речь исключительно о формальном узаконивании) и б) снятие части ответственности с власти, которое можно проиллюстрировать одним вопросом: «Выбирали же сами?»

Демократия условно-дословно – это власть народа (охлос или демос не суть), то есть разговор идёт о какой-то массе граждан. Вот скажите мне, кто-нибудь когда-нибудь видел, чтобы толпа чем-то управляла? Она, правда, может разнести всё в пределах досягаемости в пух и прах или поднять кого-то над самой же собой, но делает она это не по трезвому разумению, а потому что «голосует сердцем», то есть исключительно на эмоциях. (Уточнение. Для того чтобы оказаться в толпе, вовсе не обязательно идти на площадь, достаточно прочувствовать сопричастность и солидарность.) Обратные же случаи, когда толпой управляют, столь часто встречаются, что и говорить об этом будет излишним. Относительно самоуправления замечу, что оно допускается в строго определённых рамках. Запредельная самодеятельность официально нарекается самоуправством и незамедлительно пресекается, порой весьма жёстко.

Кроме того, толпа – это отличный способ как разделения усилий и ответственности за происходящее, так и снятия их с себя. В качестве примера расскажу весьма красноречивый исторический анекдот. По результатам исследований в заговоре против Цезаря участвовало 60 сенаторов, каждый из которых должен был ударить императора ножом (разделение ответственности, все замараны кровью), но на теле убиенного нашли только 23 ранения. Выводы напрашиваются сами собой.

Человек принимает какие-то ответственные и обдуманные решения только в отношении того, что его по-настоящему заботит. Чем интересуется основная масса обывателей? Говоря кратко, к выбору холодильника и его содержимого обыватель подходит значительно серьёзнее, чем к выбору очередного «слуги народа». Это объясняется даже чисто технически: про холодильник можно при желании получить всю информацию, а от кандидатов – нет, только обещания, за которые нет никакой ответственности. При этом я не утверждаю, что депутаты, чиновники и прочие официальные политики просто клоуны, набивающие карманы или просиживающие штаны на бесконечных заседаниях. Ещё бы они ничего не делали! Решение каких-то вопросов – это не заслуга, а их должностная обязанность.

Возвращаемся к теме власти. В отличие от официальных политиков, всегда дрейфующих в фарватере имеющихся условий, настоящие игроки могут торить новые направления. Иными словами, официалы всегда публичны, в то время как настоящие предпочитают тишину. О том, что в действительности происходит в «коридорах власти», можно лишь догадываться по косвенным признакам. В этих вопросах без инсайда детально разобраться решительно невозможно, но при этом истинному инсайдеру можно верить лишь один раз. При следующей встрече, если таковая вообще состоится, он предложит либо специально дозированную версию событий, либо специально сочинённую.

Важно понимать, что группировки – это по сути мафия, иной раз действительно не брезгующая криминалом. Мафия в том смысле, что существует и действует не по формальным уставам и правилам типа кодекса строителя коммунизма, а по рафинированным самим временем и кровью естественным этико-моральным устоям. В них есть строжайшая иерархия, незыблемая субординация, разветвлённая сеть прямых или тайных агентов влияния, ибо конкуренция в игре с переходящим призом – властью, велика. Настоящая политика – это жёсткое разделение на «свой – чужой» и по своей сути и бескомпромиссности не имеющее ничего общего с политическими партиями. Многопартийность и игры в демократию в целом – это отличный способ стравливать пар у особо активных граждан, не входящих «в ряды», а также следовать принципу «разделяй и властвуй».

Настоящие игроки всегда принадлежат к элитным слоям общества, но не по высоким моральным качествам, а по факту обладания ресурсами, без которых дорога к власти заказана. Попытки играть в эти игры с низов на голом энтузиазме – это бунт или крестьянская война, не более. Успешное завершение подобных авантюр может обеспечить лишь помощь из-за рубежа, то есть опять же от элитной группировки, но иностранной, преследующей свои цели.

Впрочем, забраться на Олимп социума – это одно дело, а удержаться там – совершенно другое. Власти, если говорить начистоту, решают всего одну задачу – сохранение своего положения. Это можно делать заботясь о гражданах, повышая их уровень благосостояния, к примеру, но этот способ крайне ненадёжный, потому как сытый и довольный может захотеть большего. Наиболее верное средство для удержания контроля над положением в стране – это формирование такой правовой системы, которая не допустит законный передел. Когда же и этого оказывается мало (право – суть система, а в системах всегда есть дыры), то на эти нормы можно и глаза закрыть. Кто ж тебя осудит, если ты власть? Однако применять эти меры следует крайне осторожно, ибо чревато.

Когда означенная система создана, она становится гарантией того, что на ключевых местах будут находиться исключительно «свои» люди, обладающие зачастую всего одним полезным качеством – лояльностью. При этом лояльность, проявляемая такими персонажами, лишь отчасти является благодарностью за ништяки и оказанное доверие. Раздача пряников ненадёжна, так как привыкший их получать рано или поздно начнёт искать, где их больше или где они слаще. Для обеспечения лояльности компромат как-то надёжней будет, ибо он грозит провинившемуся потерей места и всего нажитого непосильным трудом.

Самая крепкая спайка внутри группировок – это не доверие к соратникам, а круговая порука, замешанная на грязи. История про убийство Цезаря ярчайшее тому доказательство. Именно по этой причине личности с высокими моральными принципами во власти надолго не задерживаются, ибо они как бельмо в глазу для остальных. Именно поэтому у нас не принято уходить в отставку при, как говорят на Востоке, потере лица. По этому поводу не нужно взращивать иллюзии, оглядываясь на Японию с Европами, так как и там сменщики отошедшего от дел чиновника приходят из той же команды. Исключения, конечно же, бывают, но они только подтверждают означенное правило.

Кому-то может показаться, что я несколько перебрал с чёрной краской, но по моему и не только мнению, политик, и в особенности настоящий, – это чемпион в плане лицемерия, ибо речь ему дана для того, чтобы скрывать свои мысли. Словом, ждать от политиков и тем более политиканов чего-то стоящего внимания в плане перспектив, мягко говоря, не стоит.

Залогом успеха любого начинания, в том числе захвата власти или удержания оной, является не тщательно разработанный стратегический план, а неукоснительное следование намеченной цели и выверенные и своевременные тактические действия, именно в этом и заключается умение «играть вдолгую».

Общий вывод из этого блока состоит в том, что в имеющейся парадигме формулирование и тем более построение модели общественных отношений на основе равенства перед законами – это величайшая, но близкая к утопии мечта. Сегодняшняя модель как внутри страны, так и во всём мире зиждется на элементарном выживании, на старом добром принципе «свой – чужой», ибо иной ценностной базы нет, так что, как говорится, ничего личного, просто тут так всё устроено и кто мы такие, чтобы это отменять?

Ценностные ориентиры

Идеологию как квинтэссенцию ценностной базы необходимо рассматривать со всех позиций и целиком. Для формирования объективного понимания, что есть что, нужно иметь представление не только о том, на какие вызовы в плане исторического процесса та или иная идеология является ответом. Не менее важно понимать, к чему приведёт следование по этому пути в перспективе с обязательным учётом противоречий как лежащих, что называется, на поверхности, так и тех, которые могут проявить себя позже при, так сказать, полной и безоговорочной победе.

Любая идеология начинается с постановки теоретической цели в виде вопросов «Для чего (кого)?» она необходима. В процессе воплощения этих намерений в жизнь вопросы теории дополняются или перекрываются вопросом практического характера – «Против кого (чего)?». Эта метаморфоза обусловлена тем, что согласно расхожему, но субъективному мнению, у каждого своё понимание справедливости, не говоря уж о способах её достижения. Другими словами, любая идеология содержит в себе изрядную долю категорических, субъективных воззрений по тому или иному поводу, что на практике приводит к противоположным результатам по отношению к декларируемым целям, а также не позволяет ей распространиться по всей планете.

Данное умозаключение порождает два резонных предположения. Если идеолог-идеалист и сам не понимает «обратной (теневой) стороны» своих теорий, то это ставит под сомнение объективность его взглядов. А если понимает, то вопросы появляются уже к самой идеологии, так как возникает устойчивое подозрение о наличии скрываемых от внимающей публики мотивах и целях.

Кроме того, идеология – это конечный продукт долгих размышлений, анализа, сопоставления различных факторов и аспектов и т.д. Это означает, что для того, чтобы понять её суть в полной мере, нужно потратить изрядное количество сил и времени. То есть любая идеология имеет весомые фактические обоснования или, если проще, откровенно бредовые идеи не приживаются. Но любая, даже самая замечательная, идея, не будет стоить ровным счётом ничего, пока у неё не появится достаточное количество последователей. Это приводит к тому, что массам, не располагающим возможностью досконального изучения теории, выдаётся её упрощённая версия, коротко освещающая на вопросы «Для чего (кого)?» и «Против чего (кого)?», что является почвой для радикализма и фанатизма. Также необходимо обратить внимание на то, что исторические процессы разворачиваются как бы сами по себе и зачастую перерастают представления основоположников, что значительно снижает качество их умозаключений и ставит в неловкое положение адептов-продолжателей.

В эпоху главенства материалистических воззрений на первые роли вышли идеологии, чьи теории выстраивались на базе экономики. В связи с тем, что вопросы, решаемые этой ветвью власти (читай направление деятельности человека), являются самыми простыми в сравнении с прочими (Духовная власть и Политическая) и одновременно жизненно необходимыми (безотлагательными), означенные теории оказали серьёзное влияние на общецивилизационные процессы. Однако, несмотря на эту потрясающую эффективность (единственное средство проверки идеи на состоятельность), они не сумели перекрыть собой более глубинные ценностные ориентиры. Самый простой этому пример – национализм, потому как лозунг «Наших бьют!» понятен категорическому большинству народонаселения без наукообразной расшифровки, кто такие наши и что значит «бьют».

Говоря предметно в свете изложенных выше соображений, можно констатировать следующее.

Либерализм на вывеске имеет лозунг о свободе личности и её возможностях в плане самореализации, но на деле всё приводит к централизации власти узкой группы лиц в мировом масштабе. Такое развитие неслучайно, ибо оно обосновано базовой идеей капитализма, являющегося по отношению к либерализму, дедушкой. Сама эта ключевая мысль проста – у кого больше ресурсов, тот дольше и проживёт. Следовательно, в самом базисе этой идеологии лежит конкуренция, а значит, в конечном итоге обязательно будет определено, кто победитель, получающий всё, а кто – проигравший, остающийся практически ни с чем. Победителей много не бывает, победитель вообще условно и в идеале фигура одинокая, а вот проигравших всегда масса.

Казалось бы, расклад весьма рискованный, но тем не менее либеральные (капиталистические) идеи живучи, потому как а) напрямую обращены к конкретному личному (своя рубашка ближе к телу) и б) победителей не судят, напротив, стараются перенимать их манеру мышления и поведения.

С социализмом как антагонистической идеологией по отношению к капитализму и его производным другая история. Ключевая идея этих воззрений, по сути, попытка возвыситься (перерасти) над базовыми для человека эгоистическими устремлениями достойна аплодисментов, равно как и фактические достижения, причём не только в плане экономических показателей. Казалось бы, новая, поистине революционная форма сосуществования и взаимовыгодного развития найдена и человечество неизбежно дойдёт до светлого завтра, но теоретические недоработки и, как следствие, тактика практических шагов («…разрушим до основания, а затем…») дали о себе знать, остановив раскутившийся маховик на полном ходу.

Анализировать событийные причины краха социализма можно до бесконечности. Погружение в детали – это как ягоды собирать: «одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, а четвёртая мерещится». Ключевая теоретическая недоработка состоит в умозрительном определении Общего (коллективного) в сравнении с конкретикой личного (частного) в капитализме. Более того, объявленная константа примата общего над частным – это по сути выворот наизнанку структуры и механики формирования социума как такового. Человек – начало, социум – следствие, а следствие не может влиять на причину. Доказательство очень простое: человек может при желании обходиться без контактов с себе подобными, а социум без человеков вообще – нонсенс, небывальщина. Если этого мало, то могу добавить. Социум – это многоплановая структура, он несубъектен, то есть у него нет своих устремлений и намерений, потому как они есть производная большинства членов социума или тех, кто в нём делает погоду. Иными словами, социум как результат взаимодействия личностей для человека, а не человек для социума. Вопрос, сколько было лозунгов, научных работ и прочего о том, что личное ниже общего? И почему они не осели в сознании советских граждан на уровень поведенческих инстинктов, как это было задумано?

Ответы в русле «потому что власть предала идеалы» не могут считаться состоятельными, так как они если что и доказывают, так это тезис о том, что массы – управляемый объект, а не субъект с волей. Ответ на поставленные вопросы есть только один: надуманное (наносное, поверхностное) не может затмить собой глубинное и естественное, пример с национализмом тому доказательство.

Отсутствие неоспоримой теоретической базы пытались компенсировать демагогией и спекуляцией на понятную (экономическую) тему эксплуатации, что являлась ключевым разделителем на «свой – чужой» (читай «плохой – хороший»). В связи с чем об эксплуатации просто-таки необходимо сказать несколько слов отдельной строкой.

В попытках дать чему-либо определение в первую очередь необходимо отделить частности и следствия, что чисто технически обнажит саму суть вопроса. Относительно обозначенной темы можно сказать, что истинная эксплуатация – это принуждение к чему-либо без права и возможности эксплуатируемого возразить и отказаться. Иными словами, речь идёт о рабстве или об использовании домашних животных типа лошади, на которой возят, пашут, сеют, воюют, а после съедают, без вопросов самой скотине. Когда и если возможность, пусть даже гипотетическая, не подчиняться есть, то эти отношения больше будут соответствовать понятию договора по принципу: ты делаешь вот это, а я взамен делаю (или не делаю) вот это. (Примечание. «Делаю» – даю ништяки, «не делаю» – не реализую угрозу). Такая точка зрения в полной мере соответствует принципу: сначала появляется жертва, готовая подчиняться по тем или иным причинам (глупее или слабее), и только потом возникает тиран, обосновывающий свои требования имеющимися условиями (я умнее и сильнее или есть внешняя угроза, которую я отведу).

Демагогия по вопросу эксплуатации старательно избегала ключевого определения, вследствие чего не сумела разрешить основное противоречие. Предлагаемая схема суждений была такой: противостоять произволу тирана (буржуя) в одиночку сложно, а вместе – можно (мы не рабы, рабы немы). Говоря иначе, свобода достижима только в массе. Масса – есть общность со своими требованиями, что и приводит к абсурду – свобода только в строго установленных идеологами правилах. (Подчеркну, что расценивать свободу исключительно как вседозволенность – верх близорукости мысли).

Возвращаясь к понятию договора, следует заметить, что далеко не всякого частного работодателя (антисоветский элемент по определению) можно причислять к эксплуататорам. (Это к слову о необходимости запрета частной собственности на средства производства.) Стричь всех под одну гребёнку – суть способ донесения упрощённой версии для массового потребления.

Люди по факту разные, а интеллектуальный труд опять же по факту более значим, чем физический. Уровень принимаемой ответственности подписантами договора тоже далеко не ровня: работяга пришёл, выполнил работу, ушёл и в означенный срок получил копеечку за свой посильный вклад в общее дело. Вопросы организации производственного процесса его не касаются. Инициатор задумал, воплотил (разрешил правовые и прочие каверзы), нашёл, где брать сырьё и куда реализовывать продукцию, организовал сам процесс от а до я и несёт ответственность не только за себя по той простой причине, что к своему проекту он подключил кучу народа. И если инициатор человек ответственный, он будет понимать важность фактора устойчивого коллектива как хорошо отлаженного механизма и будет предлагать зарплату, соответствующую квалификации и степени ответственности. Вопрос, если инициатор не может получать большее вознаграждение за свои труды, чем рабочий, то в чём тогда справедливость?

В общем и целом можно с определённой долей уверенности утверждать, что имеющиеся на сегодняшний день идеологии совершенно не пригодны для построения нового социума. Они годятся лишь для захода на очередной виток исторического процесса, ибо национализм консервирует социум, обнажая самое низкое и примитивное, либерализм – стремление к свободе неизбежно перерождается в диктат меньшинств, а социализм приводит к диктату социума и задавливанию наиболее инициативных личностей, двигающих развитие.

При этом вопрос о новом социуме не умозрительный, а самый что ни на есть насущный, ибо ответ требует сам исторический процесс. Стратегия «отсидеться в консерватизме» – не выход, так как энергию лучше направлять на развитие, чем на сдерживание, ибо закупоривание чего-либо, подлежащего обязательному развитию (усложнению, расширению), приводит либо к гибели объекта, либо к неконтролируемому взрыву.

Если с либерализмом всё в общих чертах ясно, он либо приведёт к Дивному Новому Миру, либо отбросит цивилизацию опять к промышленному капитализму если не к феодализму, то у сторонников социалистических воззрений есть ещё один или даже два козыря в рукаве: «Во-первых, СССР – это была первая попытка, а, во-вторых, это вы ещё коммунизма не видали, да ещё и с выходом в космос!»

Предъявляются эти козыря с соответствующими классике жанра пафосом и романтизмом, а практические вопросы «Как именно?» и «Чем придётся заплатить?» лукаво игнорируются. Дескать, народу нужно вернуть украденную мечту, желательно великую и, как следствие, трудноосуществимую, и тогда энтузиазм хлынет через край. Космос для этого подходит как ничто иное.

В качестве заочной полемики с мечтателями засадить Марс яблонями хочется поинтересоваться, во-первых, отдают ли они себе отчёт в том, что люди разные и устремления у них тоже разнятся? Конкретно по теме, вряд ли супруга Циолковского с четырьмя детьми на руках всецело разделяла его воззрения и с восторгом смотрела на то, как изрядная доля семейного бюджета уходит на изыскания Константина Эдуардовича. Вопрос, каких типажей в социуме больше, можно считать риторическим.

Во-вторых, нужно понимать, что трудовые подвиги советских граждан были следствием не стремления к идеалам социализма (такая точка зрения хороша для лозунгов на митингах), а ясного видения, как повышается уровень жизни и возможностей, да эмоционального подъёма вследствие побед в Гражданской и Великой Отечественной.

В-третьих. Ещё один лозунг: «Избавление от пережитков прошлого в виде борьбы за существование, за ресурсы и прочее должно привести к торжеству творческой мысли». С этим можно было бы согласиться, но только творчество предполагается в строго ограниченных коммунистическими идеалами рамках, то есть какой-то оксюморон получается, честное слово. Впрочем, этого мы уже касались не один раз.

Ну, и в-четвёртых, не стоит забывать, что когда идеи русского космизма расцветали, у них была прекрасная стартовая площадка, которой уж нет и каким образом её можно реанимировать, да так, чтобы социализм снова начал своё триумфальное шествие по планете, – большой вопрос, без революции в мировом масштабе не решаемый. Ресурсы на подобное где брать предлагаете?

Исходя из озвученных реплик, останущихся без ответа, можно сделать вывод, что все мечты о космическом коммунизме скорее провокация. Отталкиваясь от фактического опыта социализма, а также присовокупляя к этому современную цифровизацию, можно прийти к заключению, что коммунизм по своей сути – это тот же дивно-ново-мирский лагерь только под другим флагом. А освоение космоса суть вопрос географии, полезешь туда – дашь шанс на возрождение капитализма, чей предел, как известно, обусловлен конечностью обитаемого пространства.

За неимением достойных для развития идей сугубо земных, кое-кто предлагает обратить свой взор к Небесам (про космос уже хватит). Кое-кто, не будем показывать пальцем, пытается даже соединить диалектический материализм марксизма и православие. Дерзко, но бесперспективно, ибо религия ни за что не уступит своего места в вопросах о «высшем». Более того, религия ближе к монархии (традиция помазанников на власть и т.д.), так что в этом отношении более солидно выглядят именно монархисты, но их желания столь же мало реализуемы. Из кого дворян делать будете? А на царство кого? Ну и так далее, в том же духе.

Если же взять к рассмотрению вероятность того, что религия условно сама по себе или при попустительстве политиков снова станет определяющим в государстве мораль и этику фактором, то воображение рисует вообще мрачные картины.

Повторного Крещения Руси, к счастью, ожидать не приходится, но возможное (а если точнее, то уже происходящее) внедрение религиозных канонов в жизнь общества видна невооружённым взглядом. Сравните количество возведённых храмов и, к примеру, школ. Более того, это преподносится как средство против либерастических «ценностей», словно на здравый смысл и трезвость суждений больше никаких надежд нет, или народу просто отказано их иметь и использовать по назначению (нужное подчеркнуть). Когда и если религиозные устои станут обязательными, это будет почище, чем истовое проявление социалистической сознательности и дисциплины.

В Союзе ведь как было? Человек мог быть членом партии, а мог быть и беспартийным, в обоих случаях требования к нему предъявлялись разные. При гипотетическом возвышении роли религий отношение к неверующим или не разделяющим канонических представлений о «высших силах» будет несравнимо жёстче. В этом случае диктат общества будет шире и сильнее хотя бы потому, что среди сторонников коммунистических воззрений фанатиков зримо меньше, так как у них основа научная. Разделение внутри общества на «свой – чужой» примет самые категоричные формы и не остановится даже при изгнании инакомыслящих за пределы страны. Религиям нужны грешники, ибо без этого они теряют свой смысл, а это в обязательном порядке породит соревнование, чья вера чище, со всеми вытекающими. Вопрос терпимости религий друг к другу – вопрос непростой. С одной стороны, люди сами по себе кидаться с вилами друг на друга не особо спешат без веской на то причины. Но, с другой стороны, власти или те, кто стремятся к ней, могут такую причину нарисовать легко, подогрев в головах идею угнетённости, якобы дающей право на компенсацию. Что происходит с Европой, которую наводнили бешенцы-мусульмане? Или пропавшее из внимания СМИ ИГИЛ было чисто стихийным явлением, просто народ малость перегрелся на солнцепёке?

Вопросов, как видите, много, а ответов в рамках мейнстрима нет, поэтому эксперты и толкуют, как заведённые, об одном и том же, устраивают игры, клубы, пытаясь вдохнуть жизнь в старые идеи или создать какую-нибудь химеру типа православного коммунизма (даром что ценностная база схожая, ведь на то они и универсальные ценности-то). А почтенная публика этому не только внимает, но и яростно, до вывиха пальцев и разбитых клавиатур, обсуждает на форумах. Всё это напоминает шутку о бесперспективности стрижки свиньи – визгу много, шерсти мало. Опять же, попрошу не обижаться на констатацию очевидного.

Многие, упрощая взор на модели мышления, поведения и взаимодействия, делают упор на эгоизм и альтруизм. Прежде чем представлять эти качества, причём исключительно в абсолютных значениях, нужно отдать себе отчёт в том, что такие «звери» настолько редки, что их даже в Красной книге нет. На практике в человеке всегда компот с различной степенью концентрации и того и другого в зависимости от обстоятельств.

Извините за прямоту, но сколько же можно совершенно по-детски делить мир на чёрное и белое? Почему не допускается даже мысли о том, что личные и общественные интересы могут отлично сочетаться и дополнять друг друга? Или всё дело в халяве и претензиях, что чего-то недодали, что кто-то обязательно должен быть должен? (Прошу прощения за тавтологию). С чего вдруг бедность (условная) априори благостна и высокоморальна по сравнению с достатком? Это фантомные боли классовой нетерпимости или следование религиозным догмам?

К последнему хочу добавить, если бог тебе не дал достатка, то какое у тебя есть право требовать удовлетворения нужд и потребностей с тех, у кого он есть? И не напоминает ли это требования сторонников движения BLM? Может всё же лучше причины в себе поискать?

Заключение

Когда задача или уравнение не решаются, это значит, что не было учтено какое-то условие или не определена переменная. С позиции полного понимания многое привычное оказывается далеко не тем и не таким, как об этом думалось. Примеров подобному можно привести много начиная от обид на родителей за якобы излишнюю требовательность. Иными словами, сиюминутная слабость, глупость, малодушие, самооправдание и т.д. очень часто оборачиваются бедами и проблемами, и тогда человек восклицает: «Вот если бы раньше-то знать!» То есть знания и ответственность позволяют избегать ошибок и разочарований. Из этого следует, что избитое выражение «Многие знания – многие печали» – не про сами знания как таковые, а про ответственность, которую они накладывают.

Процессами управляют поступки, поступки порождаются намерениями, а намерения исходят из мотивов. Глупец желания ценит, мудрый же ценит перспективу.

Где искать ответы на прозвучавшие в статье вопросы не скажу, потому как обещал не касаться СЗ. Ой, не удержался…

О том, на чём и при каких условиях можно выстроить государство нового типа, поговорим в следующий раз.

Благодарю за внимание.