Трамповских угроз перестали бояться.

Дмитрий Евстафьев. Профессор смотрит в мiръ.

Анализируя эффект от заявлений Д.Трампа, обратил бы внимание не столько на некие конкретные словоформы, в которых видится обострение (уверен, что нюансы сейчас не имеют принципиального значения), сколько на временные параметры, когда это произошло, и контекст произошедшего.

«Ярость» Трампа - она не только в отношении нас (хотя мы – и тут не надо иллюзий – центральный объект этой "ярости»), но и в отношении всех остальных участников «большой игры». Но позиция Россия действительно сыграла для Трампа роль некоего «триггера», хотя дело здесь, конечно, не в силе убеждения президента Финляндии Стубба. Скорее, он изложил то, с какими мыслями Трамп пришел на поле для гольфа.

Ситуацию можно сравнить с «встречным палом», когда с противоположной стороны сознательно запускается огонь, призванный остановить надвигающийся пожар. Но есть нюанс: политика дело сложное, и в современную политику играют не «вдвоем». Даже внутри в прошлом объединенного Запада, не особо вникая в оттенки, можно выделить три или даже четыре силы с разными интересами. И они понимают, что их бывший партнер, ставший или собирающийся стать конкурентом в перспективе (таковы отношения «клинтонианцев» и «партии хаоса») будет поджигателем. Но упростим вопрос: что противники Трампа будут делать, учитывая, что его планы вполне публично обозначены. И с пониманием стратегии и тактики Д.Трампа теперь вообще нет проблем. Всем понятно, что Трамп и его оппоненты входят в стадию, говоря марксистским методологическим языком, антагонистического противоборства.

Можно спорить, насколько у Трампа вообще была возможность вести с радикал-глобалистами «игру с ненулевой суммой». У его оппонентов такая возможность точно была. Более того, они возможность такой политики рассматривали, выжидая некоторое время (до середины марта), не будучи уверенными, что смогут консолидироваться. А потом… А потом они поняли, что:

(1)  Трамповская борьба с коррупцией для них слишком опасна, поскольку угрожает и финансовым потокам и личной неприкосновенности. Моя гипотеза: слишком бурной реакцией на зачистку Трампом коррупционных «прыщиков» (типа US AIID) американские радикал-глобалисты в реальности спровоцировали трампистов на углубление антикоррупционной кампании.

(2)  Европейские евроатлантисты (которых американцы искренне всегда считали людьми второго сорта) могут в формирующемся раскладе получить слишком сильные позиции, стать главными в ЕвроАтлантике.

(3)  Противники Трампа поняли, что он вообще-то манипулируем, как и любой политический нарцисс. И  относительно «экономными» средствами его можно затолкать в «нахрап» по «всем азимутам», а потом со всеми поссорить. На момент вчерашней «феерии» Трамп находился в конфликте со всеми основными мировыми игроками, и в условиях нарастающего разлада внутри собственной команды.

Антитрамписты поняли, что именно сейчас у них критическое и одновременно политически подходящее время, чтобы сломать логику «нахрапа» Трампа и особенно его команды. И они начали большую раскачку ситуации.

Они будут поджигать первыми, забыв о своих противоречиях.

А Трамп сейчас более уязвим, чем когда-либо. Он сейчас находится в своей рукотворной «точки слабости».
У Трампа «весь пар ушел в гудок», это тоже имело значение, но, думаю, преимущественно политико-психологическое.

Трамповских угроз, слишком часто применяемых, реально перестали бояться. Страх перед угрозами США всегда был важным геополитический фактором. И, наряду с финансированием нужных проектов, это основа американской «мягкой силы». Но именно объективные факторы поставили США перед очень опасной дилеммой: либо все же попытаться «додавить» Россию до благоприятного для Вашингтона решения по Украине, и на этой основе восстановить влияние в ЕвроАтлантике. Либо вести дело к большому финансово-экономическому кризису (и «вскрытию» ФРС), а как следствие - к серьезному внутреннему кризису в США. И это на фоне формирования нескольких очагов по-настоящему крупных конфликтов. Так себе выбор, вообще-то.