О проекте Размещение рекламы Карта портала КорзинаКорзина Распечатать
Новости

Критическая геополитика В. Цымбурского: по ту сторону принципа воображения

Добавлено: 07.04.2020


Борис Межуев

Вадим Цымбурский, как известно, отрицал научный характер геополитики

Вадим Цымбурский, как известно, отрицал научный характер геополитики.

С его точки зрения, эта дисциплина характеризуется наличием географического воображения и особой проектной деятельностью, основанной на этом воображении.

Данное определение геополитики легло в основу его фундаментальной, но, к сожалению, незавершенной докторской диссертации «Морфология российской геополитики и динамика международных систем XVIII – XX веков». В.Л. Цымбурский попытался рассказать о тех причудливых направлениях, которые выбирал для себя русский геополитический Эрос; о том, куда его уносило воображение, стимулированное благоприятными конъюнктурами времени и пространства. Ученый смог разглядеть и систематизировать вот эту роковую связь реалий времени и форм геополитического самоопределения России.

Тем самым он в определенной мере сумел встать «над» геополитикой, сделать ее своего рода объектом критического психоанализа. Он рассматривал русскую геополитику примерно так, как психоаналитик лакановской школы смотрит на продукцию Голливуда, обнаруживая в ней продукты грез, рожденные Эросом невозможного.

В этом смысле любое вторжение «принципа реальности» в этот мир геополитических грез лишь осложняло своеобразную чистоту эксперимента. Так, Федор Тютчев времен его политических работ 1840-х годов интересен В.Л. Цымбурскому отнюдь не как трезвый дипломат, учитывающий конкретный расклад сил в Европе и пытающийся понять интересы России в континентальной игре, но как геополитический мечтатель, до конца договаривающий то, что таится в национальном бессознательном, и тем самым позволяющий вдумчивому читателю понять, какие бездны таятся в русской душе в период максимального геополитического влияния России на европейский континент.

Точно также и Николай Данилевский, первый геополитик евразийской фазы, любопытен автору «Морфологии» не столько как рациональный внешнеполитический мыслитель, ясно взвешивающий риски и опасности той или иной стратегии России, сколько как писатель, лучше других выразивший в своих проектах «воображение своей эпохи», эпохи самозамыкания России в предположительно «своем» пространстве.

Критическая геополитика В.Л. Цымбурского, развитая им в незавершенной диссертации, содержит три уровня:

    это его обще-теоретический анализ системы Европа – Россия, с ее двоеритмием, циклами, фазами, их взаимозависимостью.
    это попытка выстроить почти априорно периодизацию геополитических концепций и учений в России на основании тех самых фаз геостратегического цикла системы Европы – Россия.
    это, собственно, анализ и описание отдельных конкретных учений и систем.

Получается, что В.Л. Цымбурский априорно задает типологию учений, и уже на основании своей классификации подходит к анализу всей геополитической фактуры. В ряде случаев это создает определенное напряжение, но В.Л. Цымбурский сам прекрасно понимает, что выделенные им фазы с их определенными конъюнктурами – это своего рода силовые, динамические поля времени – можно шествовать и против них, но в этом случае придется идти против «ветра эпохи», и далеко не всем геополитикам такое движение приносило прагматический успех.

Все-таки геополитик обычно надеется на востребованность своих построений, а это значит, что он не может не принимать во внимание текущие реалии, геополитическую повестку своего времени, в том числе и сознавая неустойчивость всех реалий, на которые он пытается опереться.

Существует несколько возможных направлений доработки того, что попытался осуществить автор «Морфологии…»

    Во-первых, можно и нужно дополнить и в некотором смысле закончить его рассказ обо всем том, что «натворило» за три указанных столетия русское геополитическое воображение. В.Л. Цымбурский оставил нам восемь глав своей работы из предполагаемых пятнадцати, семь глав написать он не успел, из найденных же и опубликованных восьми некоторые явно не завершены.

Авторы настоящей монографии пытаются в определенном смысле завершить рассказ о геополитике двух «евразийских» эпох, поведав о проектах белого восточничества XIX – XX веков и восточничества красного 1920 – 1930-х годов.

Думаю, однако, что вслед за В.Л. Цымбурским, на основании его отдельных замечаний и наблюдений, надо еще проанализировать геополитическое наследие генерала Николая Головина, более всесторонне осветить геополитику славянофильства, не ограничиваясь одним Н.Я. Данилевским, наконец, дать очерк всей советской и постсоветской геостратегической мысли. Полагаю, совместными усилиями ученых, разделяющих общие положения концепции «Морфологии…» В.Л. Цымбурского, этого можно будет достичь.

    Затем, и это более сложная задача, требует своего концептуального дооформления описанная В.Л. Цымбурским система Европа – Россия.

Определенные и немаловажные факторы функционирования этой системы автор не смог учесть.

Например, роль в ней Турции – основного геополитического конкурента России на протяжении практически всего великоимперского времени.

Нельзя ли предположить, что Россия потому и конкурировала с Оттоманской империей, а впоследствии и с Турецкой Республикой, что они боролись за одну – вакантную – роль в системе Европа – Россия, за роль восточного балансира, аналогичную той, что выполняла Великобритания на Западе континента.

Но эта гипотеза переворачивает всю концепцию, ведь тогда получается, что мы отнюдь не единственный «остров» в Евразии и что наше и нынешнее турецкое «островитянство» – результат сжатия евро-атлантической цивилизации.

Далее еще один вопрос. В.Л. Цымбурский не видел какого-то особого направления исследований в арктической геополитике, хотя она реально существовала в идеях отечественных мыслителей (вспомним хотя бы «Заветные мысли» Дмитрия Менделеева). Сегодня же Арктика – в фокусе геополитических напряжений, ее уже нельзя не замечать. Но обратим внимание на один любопытный факт: в арктической системе нет лимитрофов – это то пространство, на котором соседями России являются Норвегия и Соединенные Штаты Америки, по всем признакам государства, входящие в ядро западной цивилизации.

Соответственно, здесь не играет никакой роли «мягкая сила», здесь не нужны механизмы утверждения и сохранения цивилизационной лояльности на сопредельных территориях, здесь цивилизации соприкасаются друг с другом непосредственно, без буферных государств.

Поэтому мы видим, что в рамках Арктической системы работает иная, какая-то особая конъюнктура, отличная от той, что определяет повестку системы балто-средиземноморской, особенно в ее украинской «пуповине». С актуализацией арктической конъюнктуры реально меняется представление о нашем неизбывном «островитянстве».

    Наконец, возможно и третье направление развития концепции В.Л. Цымбурского: все-таки попытаться оценить шансы создания критической геополитики в плане не только классификации разных вариантов заведомо фальсифицируемых идейных построений, но и создания полноценной, объективно взвешенной картины мира.

Иными словами, нас интересует: можно ли дополнить принцип геополитического воображения принципом реальности? Можно ли построить модель, которая с самого начала была бы свободна от всех иллюзорных конъюнктур и исходила бы из долгосрочных трендов? Речь идет не только о понимании собственной слабости, которая по идее должна была бы вносить коррективы в планы воображаемой экспансии.

Но и слабость, конечно, надо трезво осознавать.

Ф.И. Тютчев, с одной стороны, и Н.Я. Данилевский – с другой, конечно, не могут считаться образцами геополитического реализма; оба почему-то исходили из допущения, что Россия может испытать судьбу в столкновении со всей Европой.  Первый имел возможность убедиться в ошибочности подобной самонадеянности в эпоху Крымской войны, второй из мыслителей ушел из жизни, убежденный, что Россия могла бы и не отступать от стен Константинополя в 1878 г., когда против нее снова поднялась вся Европа во главе с Великобританией.

Но и сам В.Л. Цымбурский в своей отчасти изоляционистской геополитике мог прийти к выводу, что текущие конъюнктуры времени обманули и его ожидания –  в 1993 году, когда мыслитель писал свой «Остров Россия», он, безусловно, не допускал факта расширения Евро-Атлантики до рубежей России, и до самых последних месяцев жизни, когда приступил к разработке концепции «шельфа острова Россия», у него не было внятного ответа на вопрос: что делать нашей стране в ситуации окончательного поглощения «территорий-проливов» потенциально или актуально враждебной к России силой?

Метафора «Острова Россия» так увлекла нас в 1990-е гг., что мы не могли осознать уже тогда очевидных пределов релевантности этой метафоры, допустимости ее приложения к постоянно меняющимся реалиям.

Я полагаю, что для рефлексивного, критичного по отношению к себе сознания нет ничего невозможного, и нам удастся выработать точный научный подход к анализу ситуации, который бы учитывал и особенности текущей конъюнктуры, и все те факторы, которые могут эту конъюнктуру изменить.

Вероятно, представляемая вниманию читателей монография трех ростовских авторов – это один из первых шагов в сторону этого рефлексивного подхода, который вместе с тем базировался бы на принципах Вадима Цымбурского и давал им последовательное развитие.

Будем надеяться, что этот почин найдет свое продолжение в последующих трудах ростовских исследователей, равно как и всех других, кто попытается прочесть «Морфологию российской геополитики» и самостоятельно дописать отсутствующие в ней главы.






© 2005-2019 Интернет-каталог товаров и услуг StroyIP.ru

Екатеринбург
Первомайская, 104
Индекс: 620049

Ваши замечания и предложения направляйте на почту
stroyip@stroyip.ru
Телефон: +7 (343) 383-45-72
Факс: +7 (343) 383-45-72

Информация о проекте
Размещение рекламы